Путник

Крас Евгений

На самом деле была ещё одна причина, но Волк её не афишировал – скафандр нравился ему. Пугавшая поначалу мощь и почти полная неуязвимость машины завораживали. Он начинал временами чувствовать себя былинным богатырём. В скафандре, при определённой сноровке, он, кроме всяких шуток, смог бы поднять ту самую палицу в девяносто пуд, который так лихо владел Илья Муромец. Он понимал, что это ребячество, но ничего не мог с собой поделать.

Занятия, тренировки, чётко по индивидуальным планам сменяли друг друга, на каждый день, закончив обязательную пятичасовую программу, Волк направлялся, по его выражению, «за добавкой». Чаще всего это был полигон, на полигоне чаще всего –

тяжёлый скафандр. И начиналось – шаги, бег, различные движения, со стороны казалось – нелепые. Поговорить в этот момент с претендентом было почти невозможно. Первое, что он делал – выключал всю связь. Наступившая поздняя осень ничего не изменила.

Вторым по важности занятием Волка было изучение разведочного оборудования. Целый комплект для первичного, развёрнутого или полного анализа, казалось, всего на свете. Геологические структуры, биологические образцы, химический анализ. Анализ быстропротекающих процессов и статичных образцов. Характер и характеристики лучевой энергии. Само оборудование было достаточно простым в использовании, но, если знать, что исследуешь. То есть нужно было знать хотя бы основы целой кучи научных дисциплин. Для Сергея это было непросто. Его школьная программа такого не предусматривала.

Ещё одна сложная тема – медицина. Это было настоящей пыткой. РИМы, хотя и умели делать многое самостоятельно, но всё же, в сложных случаях требовали вмешательства человека. Это означало, что нужно было изучать хотя бы основы дифференциальной диагностики.

В общем после всего этого стрелковая подготовка и все виды рукопашного боя были для пришельца просто отдыхом. С ним он справлялся на отлично.

Техника, закреплённая за Волком, стремительно выходила из строя. Проектировщики, заводы-производители организовывали специальные группы с единственным назначением – разбирать информацию от претендентов. Львиная доля этой информации несла в конце короткое имя – Волк.

Глава 61

Чак Журден поёжился в своей меховой куртке и с завистью покосился на Умера Садыкова, одетого в термокомбинезон. Пятнадцать минут назад, когда они вышли из тёплого перехода, на простор полигона Чак был горд своей обновкой, и сам себе казался каким-то древнем первопроходцем. К этому его располагали пейзаж и главное – одежда, лишённая малейших признаков термоэлементов. «Одежда для настоящих мужчин!» – так гласила реклама, и мужчины клюнули на приманку. Прекрасно – почти никакой электроники, – только универсальная связь, датчики общего состояния организма, состояния окружающей среды, освещение и ещё кое-что по мелочи – как в двадцатом веке! Да, – только в такой одежде можно в полной мере ощутить себя человеком, мужчиной, частичкой природы! Пять минут степного ветра, несущего с собой песок вперемешку с ледяной крупой выдули из космопроходца романтическое настроение, наградив взамен способностью выстукивать зубами зажигательные ритмы чернокожих предков Чака.

В сотне метров от Чака с Умером по степной зоне полигона двигалось нечто, напоминавшее человека. Яйцеобразное, тупым концом вниз тело без головы, непропорционально длинные руки и ноги. Нечто имело угольно чёрный цвет, но временами в разных местах на его поверхности вспыхивали зеркально блестящие кляксы. Они росли, превращались в круги, попутно теряя блеск и меняя цвет. Словно так и не решив, на каком оттенке остановиться, пятна снова исчезали, оставляя поверхность первозданно чёрной.

Посвящённым, в числе которых были и Садыков с Журденом, было известно, что загадочное существо, гуляющее по полигону, называлось

буднично и прозаично – тяжёлый скафандр. Также им было известно, что внутри скафандра находился человек, по милости которого и с лёгкой руки итальянских модельеров один из будущих покорителей вселенной выстукивал зубами замысловатую дробь.

Шаги машины, которую называли тяжёлым скафандром, участились… прыжок… переворот в воздухе, приземление на ноги и короткая пробежка.

– Вот, видел? Я же говорил, что он не пользуется ускорителями в простом прыжке. С ума сойти. Я даже боюсь представить, что он будет в космосе вытворять на этой штуке.

Чак судорожно передёрнул плечами и покосился на изваяние в тёмно-синем комбинезоне рядом с собой. Ожидание становилось для него мучительным в самом прямом смысле этого слова и последнее, о чём он сейчас мечтал, так это о дискуссии по технике проведения прыжков в скафандре.

Наконец жертва моды не выдержала:

– Слушай, Умер, может ему руками помахать? – на слове «может» у Чака говорильный орган дал сбой на первом слоге и воспроизвёл его больше одного раза кряду.

Спина Садыкова подозрительно затряслась, но голос остался спокойным и даже несколько ленивым:

– Зачем? Он и так прекрасно нас видит… Сейчас закончит и придёт.

Садыков повернулся к стоящему чуть позади него Журдену, совершенно невозмутимо осмотрел с головы до ног его мелко вибрирующий фасад и медленно вернулся в исходное положение. Ни один мускул на лице Умера не дрогнул, но Чак понял, что широкая спина его друга трясётся совсем не от холода. Коварный азиат, отвернувшись, хихикает! Над ним! Над лучшим другом! Возмущению Чака не было предела. Даже его лицо из серого вновь стало вполне достойного сизовато-коричневого цвета… но самолюбие снова заставило его промолчать, уже из последних сил.

Чак шагнул поближе к могучей спине напарника… потом сделал пару шагов назад, поближе к стене… не помогло. Треклятый ветер, казалось дул сразу со всех сторон. Только эти чокнутые русские могли найти такое гиблое место для первого на Земле космодрома! Будто им и других трудностей мало было. Он снова посмотрел на Садыкова и явственно услышал сдавленный смешок… Всё!

– Ну, знаешь! – прорычал, не найдя других слов, Чак.

Садыков, потеряв стимул к дальнейшему сдерживанию эмоций, буквально пополам сложился от смеха. Неизвестно, чем бы это всё кончилось, но тут они оба заметили, что объект их общего внимания, наконец, снизошёл до своих коллег и направил стопы без малого трёхметрового скафандра в их сторону.

Бронированное чудовище, не дойдя до Чака с Умером десяток метров, мягко опустилось на колени. Объяснение этому самоуничижению было простым – так было проще всего покинуть скафандр.

Яйцеобразный корпус раскрылся на две половины и на мороз легко выпрыгнул Волк. Ещё пару манипуляций и скафандр своим ходом направился в ангар – это он тоже умел. Сергея судьба скафандра уже не интересовала. Он весело посмотрел на ребят и, увлекая их за собой в сторону утеплённого перехода, поинтересовался:

– Чего веселитесь? Я там вас ждал, ждал – думаю – вот появились, наконец, у меня соратники. Сейчас мою идейку обкатаем. Есть у меня одна мысль…

– Какая? – процокал зубами Журден.

– Футбол. Представляете – футбол в тяжёлых скафандрах.

– Ага. Хорошо, что не балет. – Чак первым рванул вперёд.

– Не все, однако, умеют скакать в них, как ты. – Заметил Умер.

– Ну и я про то же. А вот поиграют и будут скакать. Это ведь повеселее будет, чем формальный комплекс.

– А что – идея неплохая. Сейчас у Чака мозги оттают и обсудим.