Путями Сталкеров

Тихонов Антон

Так вот ты кто, безымянный сталкер, невесть каким образом нашедший свой конец в сибирской тайге. Третий…

–  Но с ним все равно ушли?

–  Да, Двадцать пятая, Семьдесят вторая и Сто сороковая. А последний, Четвертый, три года назад был. Странный он какой-то был, Двадцать четвертая запретила с ним уходить, но когда он город покинул, мы все-таки пяти сестер не досчитались. А у тебя та палка работает?
– не в тему закончила свой рассказ Триста тринадцатая. Хотя, почему не в тему?

–  Куда она денется, - отшутился в ответ, и, в Юлькином стиле, моментально перевел

разговор с одной темы на другую.
– А кто такая эта Двадцать четвертая?

–  Как кто - Старшая сестра! Самая Старшая сестра. Я же тебе говорила, Эндрю, со Вторым мужчиной ушло много сестер. Первая, Вторая… Самой старшей из оставшихся оказалась Двадцать четвертая.

–  И она теперь командует в этом городе?
– я махнул рукой в сторону теряющихся в вечерних сумерках бараков, темными прямоугольниками выделяющихся на фоне еще поблескивающих ангаров.

–  Нет!
– девушка энергично закивала головой.
– Она только дает советы. Так завещали Учителя.

–  Хорошие парни, эти ваши Учителя.

Н-да, особенно они хороши были в "Земле смерти", когда их ни бронебойные пули, ни кумулятивные гранаты не брали!

–  Еще бы, - Юлины глаза загорелись.
– Они нас вырастили! Вот только дом Учителей…

–  Что еще за дом?

–  За складами стоит, на той стороне города, - Триста тринадцатая махнула рукой куда-то в сторону ангаров.
– Дом тот закрыт для всех. Несколько сестер, самых отчаянных, из первого поколения еще, пытались туда пройти, но…

Юлька хлюпнула носом.

–  Хорошо-хорошо, я понял, - надо было успокоить готовую разреветься девчонку, - не надо больше об этом. Завтра все посмотрим. А сегодня бы и поесть не мешало.

Желудок требовательно заурчал. Еще бы, сегодня мы с Романом двигались питаемые одной волей. Страшно даже подумать, что все события: каменный лес, мутанты, лесок, нудисты, стена, женщины - случились в течение одного дня.

–  Конечно, - снова улыбнулась Юля, - я уже послала вперед восемьсот тридцать первую. А вот и встреча!

Из-за угла ближнего барака внезапно показалась толпа, нет, не толпа - людское море. Море из девушек и девочек в призрачно-белых халатах; многие из них уже несли в руках факелы - солнце вот-вот должно было сесть.

Юлька пробормотала что-то во сне и повернулась на другой бок. Я осторожно потянулся, потом принялся массировать занемевшую мышцу груди. Пускай еще поспит. .

Встречающих вела сама Двадцать четвертая. Свет факелов озарял ее лицо - все то же лицо, ставшей уже такой близкой за этот вечер Триста тринадцатой. То же, да не то. У старшей сестры черты оказались гораздо острее, да и постоянной Юлькиной веселости не было и следа.

Тем не менее, Двадцать четвертая, под восторженные вопли окружающих, пригласила нас в город.

А дальше был пир в ближайшем бараке. Всех желающих строение, рассчитанное на пятьдесят человек, вместить, конечно, не смогло - остались только Первое поколение во главе с Двадцать четвертой, а также Триста тринадцатая и три девушки, не отлипающих от Долгова.

Главным блюдом вечера, впрочем, и чуть ли не единственным являлось огромное количество

банок тушенки. Именно ею и были забиты те десять ангаров, что стояли за жилыми бараками. Нам же, как особо ожидаемым и почетным гостям достались еще и свежие овощи. Хотя мы продолжали налегать на мясо.

–  А тут можно жить!
– Роман уже спаивал свою троицу чем-то из фляжки, непонятно каким чудом сохранившейся во всех сегодняшних перипетиях.
– И много еще у вас этого?
– добавил на своем скудном английском, поднимая в воздух банку консервы.

–  Шесть складов уже пусты, - голос Двадцать четвертой, сидевшей напротив нас, не казался особо радостным.
– Седьмой наполовину.

–  Шесть или семь? Сколько, Андрюх, я не понял?

–  Три с половиной.

–  О, так вам еще хватит!
– Долгов заржал, сотрясая воздух. Как видно, алкоголь уже начинал действовать. Хотя, когда его еще пить, как не сегодня?

–  Борода, фляжку не дашь?

–  Конечно, Командир!
– Роман протянул мне металлическую емкость, и, повинуясь внезапному порыву вскочил, и крепко обнял меня.
– Спасибо тебе, Андрюха!

–  Твое здоровье!
– в ответ отсалютовал я напарнику и сделал несколько добрых глотков. Коньяк! Ядреный!!!

Не сдержавшись, я закашлялся. Тут как тут оказалась Юлька.

–  А мне можно?

Ну как я мог отказать!

–  Только один маленький глоточек.

И понеслось…

Дальше вчерашняя ночь распалась на рванные жаркие куски. "Черный ворон" в исполнении Долгова. "Никто не нужен мне кроме Юльки!" - это уже мои слова. Роман, кувыркающийся с тремя сестрами. А дальше… Одиночная палата, больничная кровать, я и моя девушка…

–  Эндрю… - Юля с кошачьей грацией потянулась всем телом, открыла глаза.
– Привет!

–  Привет, - я улыбнулся в ответ.
– Выспалась?

–  Ага, - ласково мурлыкнула девушка; ойкнула, глянув в окно.
– А на утренний прием пищи мы уже опоздали!

–  И что теперь?

Юлька скользнула взглядом по моему животу, дальше…

–  Повторим!

–  Проказница!

***

К обеду нам удалось выбраться из чересчур гостеприимных стен. На Долгова так и вообще без смеха смотреть нельзя было - под глазами Романа чернели круги, ковылял он так, будто два дня без передышки проскакал на лошади; даже борода его не торчала привычно бодро во все стороны.

–  Тяжелая ночка была, напарничек?
– я не смог удержаться.

–  Да ну их! Затрахали совсем. Это тебе хорошо, Андрюха, с одной-то, - Роман кивнул в сторону неотступно следующей за мной Триста тринадцатой, которая стала нашим неофициальным гидом, - а мне…

–  А то ж тебя заставляли…

–  Конечно! Я же не могу отказать, если женщина просит.

–  Безотказный какой нашелся…

Так, беззлобно подтрунивая друг над другом, мы шли к дому Учителей. Этот маршрут мы утвердили еще за обедом, уминая привычную тушенку. Теперь наш путь пролегал по длиннющей улице, мимо нескольких десятков жилых бараков, к ангарам. А уже за ними и должен был стоять тот самый дом Учителей.