ПВТ. Лут
Шрифт:
Особое внимание Джуда уделил оперению, почти до прозрачности оттер флаг, боковые движители, палубу. Большая девочка была довольна, Джуда слышал биение огромного сердца в толще тела.
Еще одной способностью истинных корабелл была возможность без препятствий, без разрешения Князя проходить зонтег Хома. Туда и, что самое важное, обратно. По словам участников экспедиции, это было чрезвычайно удобно при их работе.
Сегодня они должны были взять добычу и уйти. Надоело, в самом деле, висели на
Корабелла зашла в зонтег тихо-тихо, как самая черная ночь. Плавники не сияли, глостеры предусмотрительно убрали — с двух шагов не разглядеть.
Сработали красиво. Операция «Какая тварь украла олара?» прошла успешно. Как говорили Ивановы, без сучки и задора. Корабелла послушно вытянула крыло, подбирая людей, и тут же плавно пошла наверх.
На палубу толкнули пленников, взятых на жесткую привязь оларов споро закрепили у левого бока.
— Добро пожаловать на борт! — выплюнул Дятел, утирая разбитое лицо.
Джуда ухмыльнулся. Видать, злой цыган все-таки нарвался на крепкий честный кулак.
— Мой отец! — выкрикнула девчонка, плача. — Какие же вы все звери, звери...
Дятел заткнул девчонку звонкой оплеухой. Ухватил за волосы. Олары шумели, беспокойно метались на привязи. Цыган обернулся ко второму пленнику:
— Слушай меня, пацан. Делаем, как договаривались. Скажи тварям лечь, иначе я твою рыжую шавку через колено да за борт, понял?
Пленник поднял голову и что-то ответил еле слышно.
— Что вякнул? — Дятел неосторожно склонился к нему и вдруг растянулся на палубе.
Джуда коротко усмехнулся, к старпому он нежной привязанности не испытывал. Команда одобрительно зашумела. Девушка испуганно вскрикнула.
— Какой храбрый юноша. Даже жаль будет, когда его прирежут. — Остановившийся рядом Иночевский скосился на равнодушного Кракена. — Тебе не жаль, Джуда?
Тот в ответ повел плечами. Натянул капюшон глубже. Зря снял абалоны, шум только от чтения отвлекал.
Цыган охаживал ногами пленника.
— Будешь. Еще. Мне. Дерзить, — на каждое слово приходился веский пинок.
Или наоборот. Несчастный подтянул к груди колени, пытался защитить лицо, но все молча, ни вскрика, ни стона. Крепкий какой. Упрямый.
Джуда поморщился. Сосредоточиться вновь на книге не получалось.
Вмешался Буланко.
— Хватит с него, Дятел. Уходишь парня до смерти.
Девочка уже не рыдала, тупо смотрела перед собой. Как эта... корова. Или овца. Джуда фыркнул еще раз, повел головой. Если бы ногами катали его друга, он
Инок неодобрительно заворчал.
— Где Волоха? Унять этого ирода... подсоби, Кракен, будь добр.
Джуда со вздохом отложил книгу — все равно не дадут тишины — махом перепрыгнул пленника, бесстрашно встал между ним и Дятлом. Старпом, страшный и взъяренный, поднял белые от гнева глаза.
— Прочь!
— За борт не хочешь ли? — певуче-тягуче предложил Джуда, демонстративно касаясь ледяной гладкой цепи. — Так я организую, ай, да в лучшем виде.
— Наглая сучка, да я тебя...
— Сзади! — ахнул Мусин, а в следующий миг его крепко обхватили, подперли локтем шею, к пульсу прижалось острое.
— Назад, — еле слышно просипел пленник, — или я его прирежу.
На лицах окружающих развернулась феерия чувств — от злобного торжества у рыжей толстощекой девчонки, до неподдельного отчаяния Мусина.
Избитый — как вообще на ногах держался? — потянул его за собой, к оларам. Нож опасно врезался в кожу. Джуда послушно следовал рукам пленителя, про себя прогоняя варианты мести.
— Отпустите девушку.
— Да щас! — оскалился Дятел, скрещивая руки на мощной груди.
Скрещивая так, что в ладони словно сами собой ткнулись револьверные хвосты из алого кушака. Иночевский скользнул сбоку, соединил кончики пальцев, поднес к губам, словно творя Луту молитву. Кольца замерцали ярче.
Мусин выступил вперед, поднял руки, будто сдаваясь. Осторожно поправил очки, близоруко щурясь, пропел чуть картаво:
— Спокойно, молодой человек. Мы за пределами Хома, в пространстве Лута, как вы собираетесь возвращаться?
— Вы вернете нас. Меня, девушку и зв... — пленник захлебнулся, закашлялся, — зверей...
Что-то было не так.
Что-то было знакомое в искаженном болью тихом голосе.
В теле и запахе.
Когда хозяин оларов вновь потянул его на себя, Джуда машинально ухватился за чужое предплечье. Рукав куртки съежился, открывая многослойный браслет. Обмотанное зелеными бусами жилистое запястье.
Внезапная догадка, прозрение, словно холодным огнем опалили. Боясь ошибиться, Джуда слегка повернул голову:
— Выпь?
Молчание. Тяжелое, хриплое дыхание. Парень прижимал его к себе так крепко, что Джуда спиной слышал биение чужого сердца — будто напористый стук в дверь.
Его не услышали? Его не поняли? Он ошибся? Тогда его точно прирежут.
— Юга, — неожиданно внятно сказали за спиной.
Только один человек мог так произнести его имя. Настоящее, забытое имя. Кракен зажмурился.
Нож упал, чудом никому не повредив. Его рывком развернули, сдернули капюшон и Юга наконец смог взглянуть в глаза пленнику.