Пять абсолютных незнакомцев
Шрифт:
– Нет, не скажешь, – возражает Джош и хлопает меня по колену. Наверно, ему кажется, будто это дружелюбный жест. – Я правда считаю, что лучше нам поехать по I-80. Там безопаснее.
– Ну давайте, – со вздохом говорит Кайла. – Какая разница. Все лучше, чем бесконечно спорить.
Харпер опять что-то строчит на переднем сиденье. Она бормочет, соглашаясь.
– А я говорю, что это ужас, – произношу я. – По восьмидесятой и в хорошую погоду еле едешь.
– О господи, да ты не лучше моей мамы, – говорит Брекен,
– Женщины, а не девчонки, – говорит Харпер. – Впрочем, уверена, что и твои одногруппницы тебя уже поправляли.
– А где ты учишься? – спрашивает Джош.
– Хожу на курсы в медицинский при Беркли, – натянуто отвечает Брекен, глядя на Джоша в зеркало заднего вида. – А сам где?
Мой мозг искрит, как закоротивший электропровод. В горле застыл истерический смех.
Они даже не знают друг друга.
– Карнеги Меллон, – отвечает Джош.
– Психология, так? – Харпер, повернувшись, подмигивает Джошу. – Значит, у нас есть доктор, психолог, будущая звезда международного бизнеса – это я про себя, – художница Мира и… А ты на кого учишься, Кайла?
– Ни на кого, – отмахивается она. – Я тут так… навещаю кое-кого.
Я наконец не выдерживаю и заливаюсь смехом. Пытаясь остановиться, трясу головой.
– Что смешного? – спрашивает Харпер.
Джош с Кайлой тоже переводят на меня взгляд.
Я чувствую, как краснеют щеки. С чего я вообще решила, что они знакомы? Это же даже нелогично.
Я машу рукой.
– Ладно, это очень тупо, но я думала, что вы все друзья.
– Как мило, – говорит Брекен.
Может, это и не самый вежливый ответ, но его идеально белозубая улыбка в зеркале лучится дружелюбием.
Джош ничего не отвечает. Кайла, однако, пожимает плечами:
– Может, мы были знакомы в прошлой жизни или типа того.
– А что, звучит неплохо, – добавляет Харпер.
Она оборачивается и одаряет меня улыбкой.
– Может, это судьба нас свела.
– Может, судьбы вообще не существует, – говорит Джош.
– Ого, – удивляется Харпер. – Ну ты и пессимист.
Джош поднимает руку и выдавливает из себя смешок.
– Простите, день выдался так себе.
– День просто ужасный! – Мне становится его немного жаль. – А ведь ты еще и на костылях.
– Я сидел рядом с той плачущей женщиной в самолете. И колено болело до ужаса. И стюардесса не разрешила мне достать обезболивающее из сумки над головой.
Кайла смотрит на него с интересом.
– Я слышала! Она явно разозлилась. И что, ты достал их в итоге?
– Только после посадки.
– Не понимаю, как ты всех нас нашла, Харпер, – говорю я.
– Ага, – соглашается Кайла.
– Ты всегда подбираешь незнакомцев в аэропортах?
– Ну, не знаю, так получилось. Мы с Брекеном стояли рядом в очереди за машиной. С вами двумя мы познакомились
Она глядит на меня с такой искренностью. Словно я какая-то бедная сиротка, которую она не могла не подобрать. Я отвечаю вымученной улыбкой.
– А то.
– Вот видите! – Харпер смеется. – Это все совпадения. Пятеро незнакомцев встречаются на Рождество. Думаю, это может стать началом дружбы длиною в жизнь.
– Ага, – без энтузиазма отвечает Джош. – А кто-нибудь из нас видел указатель на I-80?
– Ах, ну да, – ворчу я. – Забыла, что два блестящих метеоролога решили, что нам надо направиться в горы в разгар метели.
– Эй! – обиженно говорит Джош, но потом сразу смеется. – Ладно, ладно, я понял.
Я поворачиваюсь и, не зная, флиртую я или злюсь, парирую:
– Да? И что же, позволь спросить, ты понял?
– Ну, для начала, у тебя… горячий нрав. Я этого поначалу не заметил.
– А я заметила! – говорит Харпер и подмигивает мне. – Я много чего заметила.
– Ну, у меня тоже есть нрав, – говорит Брекен. – Вот увидите.
– Что ты делаешь?
– Сворачиваю на I-80. Все это какой-то цирк с конями. Мне надоело.
– Но мы же еще не договорились, – произносит Харпер, глядя на меня. – Я хочу, чтобы мы учитывали все мнения.
– Тебе решать, – говорю я. – Это ты арендовала машину.
– Я помог за нее заплатить, – говорит Брекен. – Так что у нас тут демократия.
– А я говорю, давайте уже поедем по какому угодно шоссе и перестанем это обсуждать, – хнычет Кайла.
В зеркале я вижу, как Брекен ухмыляется.
– Ну что же, у нас кворум.
– Получается, трое против двоих, так? – мягко спрашивает Джош.
Я поворачиваюсь, и с его лица исчезает резкое выражение.
– Кайла не против, и мы с Брекеном за.
Харпер проверяет телефон. Она бледнеет и заносит пальцы над экраном. Но затем трясет головой и убирает телефон в сумку. Вид у нее такой же потрясенный, какой был у меня в тетиной палате прошлым Рождеством. Что-то происходит у Харпер дома. Что-то плохое.
Я наклоняюсь вперед, чтобы лучше ее разглядеть. На груди ее блузки алеет ряд кровавых капель: три идеально круглых зловещих пятна. Я осторожно касаюсь ее руки, и она, вздрогнув, поднимает взгляд.
– Харпер? – тихо спрашиваю я. – Все в порядке?
– Черт, – выдыхает Брекен, замедляя ход.
Мы проезжаем мимо нескольких машин, съехавших в канаву. На вид ничего ужасного: это не масштабная авария из двадцати автомобилей. Однако это еще одно доказательство: на этой дороге небезопасно.
– Так мы никогда не доберемся домой, – тихо вздыхает Джош.
Похоже, его слова задевают Харпер. Она поворачивается к Брекену:
– Сколько до Истона?
– Пять-шесть километров на север от нашего маршрута.