Пять бесед в москве

Попов Роман Иванович

Вот к чему может привести разочарование от отсутствия денег. Это был великий человек. Деньги отсутствовали не от того, что он их не мог заработать и не потому, что... (он был очень талантливый человек, и очень много денег заработал до этого). Это было потому, что его духовный прог­ресс был так высок, что единственный способ усмирить его полностью - была изоляция. Его энергетическая структура такая, что деньги не притягивала. Вот, вроде бы, парадокс? Человек такой талантливый, человек, который всю жизнь работал, был коммерсантом. Великий коммерсант - и не имел денег в конце своей жизни. Раньше имел очень много денег, содержал... прочитайте его автобиографию. Мало того, что все умел делать, он вообще был гениаль­ным человеком. А денег не было, а он обижался, почему у него нет денег. И последняя сделка, которую он сделал у

него провалилась. Он, вообще, разо­чаровался после этого. А причина была совершенно другая, просто его мастерство достигло такой степени, когда он уже был близок к просветлению.

Ну что, он умер, а Ошо продолжил его дело. Начал с того, что создал институт самоудовлетворения всеми ранее неизвестными способами. То с чем закончил Гурджиев с тем начал Ошо работать. С самого начала система строится на том, на "сладком". Человека притягивает, ему вкусно, ему интерес­но, стоит огромное множество капканов, Ошо их расставил. А человеки - это мыши. Видят, пахнет вкусно и они бегут. Бегут, бегут и хаап кусок, а тут капкан, как шлёп по голове. Всё? Назад пути нет, и человек уже вернуться не может. Он почувствовал высшую гармонию. Человек так устроен, у него физиология такая: как только он более высшую гармонию почувствовал, ни­когда не может свернуть с пути. Поэтому я говорю: "Вы зря сюда пришли! Вы меня попомните, вы, вообще, будете помнить это потом всю жизнь. Даже если перестанете этим заниматься, лет через семь, через восемь вы это вспомни­те, и будете с опущенными руками говорить: "Вот, блин, ну что такое, у меня нет никакой возможности, у меня тут удары со всех сторон, я не могу ничего делать и мне надо делать, я не могу от этого отступить я не могу, вообще." Вы не сможете с собой совладать, настолько это большая сила. По­этому я никого не принимаю в ученики, вы лишь мои слушатели и все остальные будут моими слушателями. Мой ученик еще не пришел и не прийдет я думаю в ближайшие десять лет.

Значит о чем я говорю? Знание - это очень опасная вещь. Я вам точно говорю. Может быть лучше было бы и развлекаться где-нибудь? Качать энер­гию, подключаться к звездам. Чего они там делают еще? Разбирать странные кабалистические, всякие герметические тайны, рисовать, чем заниматься на­туральным знанием. Натуральное знание - это как смерть, как страх. Многие люди, которые приближались к Гурджиеву испытывали страх. Люди испытывают два "варианта" от таких людей: либо сексуальное влечение, либо страх. Страх неизвестности или страх фатальности. Либо они становятся необратимо втянутыми в эту энергию.

Это очень плохо, что вы пришли сегодня, я жалею Вас, я жалею себя и вас за то, что мы встретились. Я! Мало того, что я, дурак, занялся этим когда-то, теперь для меня этот процесс необратим. Теперь вы включились и бесполезно, будете пытаться это бросить и не сможете. Вы сможете бросить на пять лет, сможете это бросить на двадцать лет, но потом сами ну ничего с собой не сделаете - физиология так устроена. Человек, как почувствовал более высокий уровень, не может отказаться от этого. Все! Он будет му­читься, будет страдать - ничего не сделаешь, то есть, я сожалею. Я сожалею о вас и я сожалею.... о себе то я уже не сожалею, меня уже давно пора изолировать от общества. О вас я сожалею. Я представляю сколько труднос­тей вам придется испытать.

Высшая энергия такая штука...., но это вторая половина жизни. Это ядро на котором вращается жизнь, прекрасно, что мы развиваем материальную часть, развиваем современную медицину, развиваем экономику, развиваем об­щество. Мы ведь развиваем общество. Если вы присмотритесь, законы все-та­ки совершенствуются, несмотря на войны, несмотря на то, что ООН или еще что-то - это довольно скользкие организации. Как бы это сказать, парток­ратические организации, которые пренебрегают многими правилами, все равно они формируют более высшее общество, если вы приедете в Европу, там люди будут тихие, спокойные, никто на вас не будет бросаться с кулаками и за­коны там совершеннее. Если бы я сейчас проводил беседы в Голландии, и ме­ня бы выгнали, я бы мог подать в суд. В России я этого сделать не могу. Европа уже совершеннее чем Россия, то есть, чем человек слаще кушает, чем он лучше живет, тем больше предпосылок к тому, что он еще и совершенство­ваться будет.

Поэтому, если я приезжаю в этот дикий дацан, где бедные монахи (такое впечатление, что три класса образования - "недалекие

люди", вот, пер­вое слово, которое возникает), и когда попадаю в такие условия жестокие, я не могу злиться. Я не могу злиться я уже стал человеком цивилизованным. Вроде я попадаю в такие же условия как они, в такие же жестокие, но я уже не могу злиться. Понимаете? Чем человек больше коллекционирует золотые украшения, тем он лучше живет. То есть, вы понимаете, человека современ­ного, развитого сложнее сделать злым, чем человека, который, не прошел стадию зрелости.

И даже меня, очень, очень человека тонкого, попавшего в такие жесто­кие, казарменные, да правильно, армейские условия, когда мясо есть нельзя потому, что там глисты, потому что (они ничего не готовят кроме мяса) его никогда не проваривают. Воду пить нельзя потому, что там какие-нибудь амебы плавают. Целоваться нельзя, понятно почему, потому что у них у них..., а что вы смеетесь? Целоваться нельзя потому, что у них в крови, когда этот Чингисхан завоевал, видимо, произошло "осеменение" сифилисом, это стало их наследственной болезнью, болезнью всего общества. Только современная медицина сейчас приводит к тому, что часть населения уже выз­доравливает. Что вы думаете делает женщина, когда я появляюсь в автобусе - она смотрит на меня. Она смотрит потому, что я русский человек. Смотрит не потому, что я красивый, а потому, что я не болею сифилисом.

Я написал еще три новые работы. Одну вы получите после окончания семинара, одна не закончена, называется "Безграничное безделье" и еще одна называется "Секс по сценарию", где излагаются мысли о сексе и о том, как он должен быть сделан.

Так что такое знание? Это знание обо всем, оно не может быть фрагментированным. Так я вас отвлек немножко, сознательно. А теперь поговорим о более серьезных темах. Я хочу рассказать еще о том, что человек, кото­рый совершенствуется должен очень хорошо знать физиологию и "духовную" и физическую. Понимаете, это самое главное, уметь разбираться в строении своей физиологии, в своем мире. Поэтому, я сразу ввожу два термина "ядро" и "периферия". Сейчас я объясню, и у нас будет разговор о медитации.

Я на прошлых аудиенциях у вас в Москве встретил немолодого уже человека, который только что возвратился из ритрита, он там медитировал не знаю сколько. Знаете, ритрит - это безмолвное заточение и практика меди­тации, техники в изолированных условиях. То есть человек откупает себе здание и сидит там медитирует 10 дней или месяц. Я спрашиваю его: "Дорогой друг, что у тебя произошло, что ты приобрел?" "Ничего не приобрел, ничего не чувствую"- отвечает он. Я говорю: "Ну, а какого... ты тогда это делал вообще?" Он в недоумении и я в недоумении. Многие люди очень много лет и времени посвящали занятиям медитацией, но от этого не происходит трансформации. Вы можете мне объяснить, почему? Почему при практике тех­ники не происходит трансформации? Человек, который пришел ко мне на ауди­енцию, был абсолютно "готов", он был идеального характера, идеальных нравственно-моральных качеств. Это пластилин, на который знание бы упало, и проросло, а он 10 дней там или месяц сидел в медитации и никакого эффекта. Почему?...

Хорошо! Сейчас поговорим о целях. Вот смотрите, человек вдруг узнал на этой стадии (см. Рис. 1, отрезок АБ), что цель, стремление закрывает путь. Правильно? И дальше он перестает заниматься медитацией, что с ним произойдет, можете предугадать? Пройдет время и он опять будет заниматься не смотря на то, что знает: заниматься ей неверно и ненужно. Вот, что происходит: чтобы мы не "знали" сознанием - чувство наше должно быть "отработано". Путь идет так, он иначе никак не движется. Я знаю, что не стремление приводит к "просветлению", а самое обычное состояние. Поэтому и сложно "просветление", что оно обычно, что расслабиться невозможно, во­обще, никак. Я расслабляюсь, когда я устал, но частично. Тело расслаби­лось, я что-то чувствую (как уставшая муха упал на диван) и засыпаю, но мой ум не расслаблен от этого. Или иногда, наоборот, ум расслабляется от перегрузки, человеку становится хорошо, но большие мышцы, поскольку они не утомлены, дают очень сильные импульсы и мы не можем расслабиться. Так или иначе, "просветления" не происходит. Поэтому человек сознанием пони­мает, что не нужно медитировать, может какое-то время не медитировать. Но потом, почему-то, у него опять возникает желание медитировать. Представляете? Это парадокс, это удивительно!