Пять Дней Стражей
Шрифт:
— Они оба не защищали себя, не сопротивлялись убийцам, — подумав немного, произнес некромант, отставив опустевший стаканчик на край прозекторского стола. — Это странно. Такое вижу впервые, а практика у меня обширная.
— Вот именно, милн Бизарис. Впервые.
* * *
Потягивая через соломинку фруктово-молочный коктейль, чувствовала, как он обволакивает язык, оставляя сдобренное ноткой малины ванильное послевкусие. Раздумывая о случившемся, рассеянно разглядывала противоположную сторону улицы из окошка уютного кафе. Напротив давился запеченным мясом фазана с горчичным соусом впечатлительный герцог, споря цветом лица с соусом в тарелке.
По случаю
Более трехсот лет тому назад решение двух сильнейших родов о создании империи Зарат положило конец вражде королевств Годарийских и Зарат, объединив их в одно государство. Вдова убитого короля Годарийского стала супругой короля Эмиля Зарат и родила наследника Августира Зарат. Высшее дворянство бывшего Годарийского королевства из старых родов, которому пришлось потесниться в объединенном Совете двух государств, высказало недовольство и требование установить новые законы. Император Зарат отказал, и младшая ветвь Годарийских откололась, объявив свои земли независимым герцогством. И помимо Годарийских, несогласных было немало, они угрожали миру в новой империи, и император придумал особое время, названное «Пять Дней Стражей». Время, когда можно безнаказанно избавляться от кого угодно, в том числе и от неугодных трону. Считается, что Триединому не понравилось такое самоуправство императора. Его сын Августир оказался первым кто заболел. Потом болезнь появилась у старого Эмиля. Кожа лица менялась, грубела и неравномерно утолщалась, искажая черты лица, приобретая характерный золотистый оттенок. За что болезнь прозвали «золотой маской». За три сотни лет в Зарат не осталось ни одного селения без обезображенных болезнью.
Еще один мотив убийства добавился к уже имеющимся. Умники додумались, решив, если от рождения наследника Зарат пошло поветрие, смертью наследников Зарат оно закончится. Идея понравилась и пошла гулять по империи.
Я обдумывала новую версию мотива, признавая его откровенно слабым, а брюнет боролся с тошнотой, преследовавшей его после посещения морга. Это обещало отвратное окончание дня. Милн Девис не считал нужным скрывать свое дурное настроение и щедро им делился со всеми. А все так неплохо начиналось. После осмотра роскошных апартаментов обоих императоров, где ничего примечательного не было, мы заехали в морг, где я дотошно опросила некроманта, оставившего заключения по обоим телам. От злости на глупейшие законы, едва не скрежетала зубами. Злил запрет на вызов духа умершего в Пятый День. Души императоров нам не допросить. То ли это обстоятельство, то ли общая обстановка в морге испортили настроение безопаснику.
— Почерки у исполнителей разные. Но это не доказывает, что убийцы были разными. Убийца мог быть один и тот же. Целью мог быть Юниан, а Каласт мог знать и выдать убийцу. А мог оказаться заказчиком брата, — уверенно произнесла вслух, жестом подзывая девушку-подавальщицу. — Милена, мне еще порцию шоколадного коктейля, будьте добры.
— Как в тебя еще лезет? — скривился брюнет, терзающий мясо.
— Я думаю. А мозгам нужна пища. Шоколад очень помогает, — снисходительным тоном произнесла я, тут же озадачивая герцога очередным вопросом. — Мог Каласт заказать брата? Власть, обида или женщина…
— Каласт — гуляка и любимец женщин? — задумался брюнет. — Необидчивый, не дуэлянт. На него не похоже. Он любил прожигать жизнь, кутить по имениям
— А Бреслав? Мог убрать обоих дядьев?
— Не думаю, — нервно дернул головой брюнет. — Бреслав честолюбив, но не стал бы превращать своего родича в отбивную ради власти. Он интересуется магтехникой. Изобретатель. По уши в науке. Диплом Технической Академии с отличием.
— Может женщину не поделил с дядей? — подала версию, выскребая остатки мороженого из серебряной чаши.
— Он не интересуется женщинами, — тихо проговорил Девис, отложив нож и вилку. — Милена, если вы закончили, нас ждет магазин миланы Марион. Вы не забыли про бал. Вам нужно выбрать такое платье, чтобы у маркиза Радавана Лагража раз и навсегда отбить охоту приставать… Пожалуй, я сам вам выберу.
— Но как же в таком случае наследник? — не унималась я, все еще решая задачу с убийцами императоров, игнорируя попытку милна сменить тему. — Без интереса к женщинам дети не родятся.
— Если наследник не родится, он передаст власть герцогу Рою Лагражу, отцу маркиза Радавана, — отмахнулся брюнет, резко встал, кинул звякнувшие монетки на стол рядом с почти нетронутым блюдом и жестом указал мне на выход.
Тяжело вздохнув, я поднялась, облизала губы, благо под маской этого не видно, послушно побрела к ожидающей нас машине. Хотелось добраться до комнаты, снять каблуки, залезть в теплую ванну и подумать над загадкой еще немного, но милн был неумолим, требуя перерыва в работе.
Глава 12
Глава 12
За девять дней до описываемых событий
Высокое овально зеркало, украшавшее стену в императорской опочивальне, дрогнуло и легко скользнуло в сторону, открывая потайной проход. Лежащий на комоде пушистый кот довольно сощурился, узнав пришедшего гостя. Тот ему нравился, и рыжик лишь потянулся и зевнул, не видя в светловолосом мужчине опасности.
— Тори, куколка, ты звала меня? Опять хочешь пощекотать нервы, играя у императора в спальне? — симпатичный блондин выглянул из темного проема и с опаской огляделся. — Какого шира, Юниан? Что за шутки у тебя, брат?
— Послать записку о встрече с молодой женой советника — это единственный способ выловить тебя, гуляка беспросветный, — рыкнул светловолосый мужчина, пинком закрывая потайной проход. — Садись уже, есть серьезный разговор. Кажется, ты у нас заканчивал Академию Права и числишься среди Стражей?
— Если ты боишься, что украдут твои панталоны, обратись к Девису. Он одолжит тебе свои, — осклабился блондин, небрежно развалившись на бархатном диване. Рука уже наливала янтарную жидкость в хрустальный фужер. — А меня незачем дергать. Я и вникать не стану в проблемы империи. Это к племянничку Бреславу. Он у нас умница. Или женись, роди себе наследника и воспитывай.
Впечатав кулак в стену так, что зазвенели хрустальные подвески на люстре, Юниан громко выругался, подлетел к брату, вырвал стакан из рук и швырнул об стену. Кот дернул хвостом, лениво потянулся и с усердием принялся вылизывать заднюю лапу, привыкший к частым разборкам братцев. Опешившему от неожиданной ярости брата Каласту в руки ткнулся смятый листок бумаги.
— Читай, позор рода Зарат! Это и тебя касается! — прорычал император.
Блондин криво усмехнулся, с сожалением покосился на стол с выпивкой и пробежал глазами строчки, небрежно придерживая листочек за уголок.