Пять лет среди евреев и мидовцев

Бовин Александр Евгеньевич

Пытался пару раз собирать «соседей» для обмена мнениями. Не получилось. Как-то они имели склонность сводить крупные политические проблемы к разного рода козням, интригам, проискам сионизма. «Допотопное мышление», — произнес В.И.Носенко после одного из таких сборов. А ведь нам еще повезло: «соседи» в большинстве своем были порядочные люди, многие с опытом, профессионалы. Но время часто обгоняет профессионалов.

В конце концов данные, которые поставляет политическая разведка, необходимы для принятия политических решений. Я бы дорого дал, чтобы узнать, какая информация, полученная Москвой помимо посольства, от «соседей», пригодилась

для формирования политики, принятия решений. Жаль, что я так и не узнаю этого…

В августе этого же года передал с Посувалюком письмо Козыреву: «Хочу обратиться к Вам по вопросу, который считаю чрезвычайно важным. Речь идет о работе «соседей» под мидовской крышей.

Складывается впечатление, что эти самые «соседи» всяческими путями пытаются восстановить позиции, которые они занимали в штатных расписаниях посольств и которые в начале 90-х годов были существенно сужены…

Но дело не только в процентах. Возможно, я ошибаюсь, но по моим наблюдениям, «ведомственная отдача» этих людей не слишком велика. Пытался привлечь их к нормальной посольской работе. Удается с трудом. Здесь, в Израиле, связи у них весьма ограничены. Информация, которой они располагают, не несет, как правило, большой политической нагрузки.

Обо всем этом я говорил и мае с Примаковым и Ладыгиным. Но ничего не изменилось. Если не иметь в виду изменения в русле законов Паркинсона.

Пока мое послание к Вам отлеживалось в сейфе, израильтяне заблокировали работника СВР («первый секретарь»). Если хочет работать у нас, сказали нам, пусть даст обещание не заниматься разведкой. Вот такие-то дела. Наверное, мы ответим аналогичным образом, и опять закрутится привычная карусель….

Разведка нужна, конечно. Но не лучше ли брать не числом, а умением? И не дискредитировать дипломатическую службу.

Не знаю, как подойти к данной проблеме. Может быть, стоило бы обобщить мнения послов. Может быть, было бы полезно проанализировать информацию, поступающую от ведомств, чтобы в качестве «сухого остатка» выделить ту ее часть, которая важна с точки зрения государственных интересов России.

Впрочем, ловлю себя на мысли, — а, может быть, вообще ничего не делать? Но это было бы печально. Ведь в конце концов, как сказал мудрый отшельник Торо, «восходит только та заря, к которой пробудились мы сами». Прошу прощения за время, которое я отнял у Вас». Судьба этого письма мне не известна.

24 марта отправился к президенту по поводу «Капитана Рябинкина». Наша фирма, расположенная в Мурманске, договорилась с израильтянами о проведении поисковых работ на нефть на шельфе Израиля. Работы должны были производиться геофизическими методами (сейсморазведка) со специально оборудованного и оснащенного корабля «Капитан Рябинкин». Но когда «Рябинкин» уже разводил пары, израильтяне неожиданно и без объяснений разорвали контракт. Во всяком случае так мне объяснили мурманчане.

Начал разбираться. Обращался в МИД. Все как-то расплывалось. Вроде бы военные возражали: корабль напичкан электроникой, будет все слушать. Но военные от разговора уклонялись. Осталась единственная надежда — президент.

Изложил ему всю историю. Сказал, что наша фирма готова допустить на корабль любых контролеров и в любых количествах. Президент обещал помочь. Но оказался бессилен…

Потом мудрые люди сказали мне, что если дело пахнет безопасностью, надо действовать через военного секретаря премьера

Дани Ятома. Но это уж потом…

Еще более мудрые люди объяснили, что контракт был загроблен крупными иностранными фирмами, которые занимаются сейсморазведкой. Они не хотели через Израиль выпускать «русских» на мировую арену.

Поневоле станешь фаталистом. Ни один из крупных проектов, которые могли бы стать несущими конструкциями экономического, научно-технического сотрудничества между Россией и Израилем, так и не встал на ноги. О некоторых таких проектах я уже упоминал. Продолжу скорбный список: создание совместного предприятия по производству пассажирских самолетов на базе ИЛ–96–300, разработка и производство бизнес-самолета «Гэлакси», строительство железной дороги Беэр-Шева—Эйлат, строительство метрополитена в Тель-Авиве. Часто были виноваты мы. Хаос, нерасторопность, неумение действовать в рыночном полете. У израильтян (или — на израильтян) действовали, если я правильно понимаю, другие тормоза и прежде всего — нежелание запускать в свой курятник конкурентов, да еще с не очень хорошей коммерческой репутацией.

АПРЕЛЬ-94

Рабин в Москве

В апреле произошло два важных события. Внешняя политика: Рабин посетил Россию. Внутренняя политика: открылся купальный сезон (он продолжается с 12 апреля до 3 октября).

Но если по порядку, то 4 апреля мы встречали Посувалюка. Пыль после визита Козырева уже осела. О приезде Виктора Викторовича мы знали заранее. Так что все шло спокойно и размеренно.

Были у Рабина и у Переса. Главная тема — приближающийся (24–27 апреля) визит Рабина. Посетили американского посла. Поговорили о мирном процессе и о коспонсорстве.

В свободное время немножко посплетничали. Посувалюк признался, что он «ошибся» в Чистякове, слишком «самомнения» много. Иванов хорош, но уж больно «работоголик».

Сочинил стих:

Одесский дюк Всегда на месте. Посувалюк Всегда в отъезде. Одесский дюк Железно тверд. Посувалюк Калачно терт. Нет, не видать Евреям дюка — Прислали им Посувалюка.

21 апреля улетел в Москву. 24-го торжественно встречали Рабина. Ковер у трапа. Почетный караул. Рапорт. Оркестр. Мотоциклы со всех сторон. Уж чего-чего, а встречать и провожать мы умеем.

Череда встреч: В.С.Черномырдин, И.П.Рыбкин, В.Ф.Шумейко, Б.Н.Ельцин, А.В.Козырев, П.С.Грачев. Официальные переговоры шли, как и положено, чинно, без углубления в конкретику, с аккуратным сглаживанием острых углов.

Рабин подчеркивал опасность терроризма и исламского фундаментализма, предостерегал против ядерных амбиций Ирана, выражал обеспокоенность свободой антисемитизма Б России, возражал против вооружения Сирии. Все обратили внимание на то, что часовой разговор с министром обороны Грачевым Рабин провел без своего официального переводчика, воспользовавшись услугами военного атташе Михаила Штиглица. Сплошные секреты…