Пять лет среди евреев и мидовцев
Шрифт:
ВВЕДЕНИЕ
О чем эта книга и кому она нужна
Эта книжка не является развлекательным чтением. В ней практически нет пикантных историй, которые так часто украшают мемуарную литературу.
А что же в ней есть?
В ней есть современный Израиль, каким я видел его и каким я его понял.
В ней затрагиваются история и специфика еврейского государства, рассказывается о сионизме и антисемитизме.
В ней показана жизнь обычного российского посольства в весьма необычной стране.
И, наконец, в ней присутствует
Ни в коей мере не претендую на объективность, ибо ограничен своей колокольней, своим видением, пониманием событий.
Попробую избежать удручающей серьезности и прежде всего — по отношению к самому себе.
Могут встретиться неточности. Что-то подзабыл, что-то не удосужился проверить, что-то перепутал.
Забота о широком читателе и интересы коммерции заставили опустить некоторые сюжеты, а другие обозначить лишь штрихами. Наиболее любознательных отсылаю к полному тексту книги, которая выходит у того же Захарова под названием “Записки ненастоящего посла”.
Относительно названия этого облегченного варианта долго спорили. “Пять лет среди евреев” — так было первоначально. “И выжил”, — добавляли израильские остряки. Но отсоветовали: евреи могут обидеться. Тогда решили: “Пять лет в бывшем гнезде сионизма”. Гнездо, тем более — бывшее, вроде бы не должно обидеться. А сионисты?.. Нейтральный вариант “Израиль из окна российского посольства”. Издатель забраковал — скучно. Под давлением коммерции вернулись к “евреям”, но, чтобы никому не было обидно, добавили мидовцев. Итак, читайте “Пять лет среди евреев и мидовцев”.
Вот, кажется, и все, что хотелось сказать, предваряя, книгу. Надеюсь на снисходительность.
ДЕКАБРЬ-91
Верительные грамоты — Из настоящего журналиста в ненастоящего посла — Посол несуществующего государства — Премьер-министр И. Шамир — Четвертая молодость
Вручение верительных грамот — самое для меня важное событие декабря 1991 года — состоялось 23 числа.
Наверное, читателям будет интересно узнать, что за штука такая — “верительные грамоты” (занятная деталь: “грамота”, т. е. бумага, документ, она одна, но по сложившейся традиции именуется, как правило, во множественном числе). Привожу полностью текст.
Ваше превосходительство,
Следуя политике укрепления сотрудничества между народами и желая способствовать развитию дружественных отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Государством Израиль, я решил назначить при ВАС гражданина Александра Евгеньевича БОВИНА в качестве своего Чрезвычайного и Полномочного Посла.
Аккредитуя гражданина Александра Евгеньевича БОВИНА настоящей грамотой, прошу ВАС, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, принять его с благосклонностью и верить всему тому, что он будет иметь честь излагать ВАМ от моего имени и от имени Правительства Союза Советских Социалистических Республик.
(М. Горбачев)
Скрепил (Э. Шеварднадзе)
Министр Внешних Сношений СССР
Москва, Кремль
11 декабря 1991 год
Вот такая могучая бумага.
В связи с именами Горбачева и Шеварднадзе хочу сделать небольшое (и не последнее)
Чтобы закруглить тему Горбачева, повторю то, что написал еще тогда, когда Горбачев был у власти.
“Горбачев — трагическая фигура. Помните? Дорога в ад вымощена хорошими намерениями. Он вымостил свою дорогу. Но он, безусловно, великая фигура, одна из великих политических фигур XX века. Он разрушил тюрьму, казарму, в которой мы жили десятки лет… Как Петр I, он поднял Россию на дыбы. Но в отличие от Петра не сумел совладать с поводьями. И это не столько вина его, не столько выбор, сколько беда, судьба. Он нужен был истории, чтобы сорвать оковы с России. Новую Россию будут создавать новые поколения людей. Критические выпады против Горбачева, не учитывающие (“в уме”, разумеется) этот исторический фон, всегда будут мелкими, мелочными, скользящими по поверхности вещей”.
Я и сегодня так считаю.
Вернемся в Израиль. Вручение верительных грамот состоялось, выражаясь мидовским новоязом, “при том понимании”, что до 30 декабря я буду послом Советского Союза, а после — послом России.
Все было, как положено: эскорт мотоциклистов, оркестр, ковер, флаги и т. д. Все было расписано: куда идти, где стоять, куда поворачиваться. На мне был парадный мундир с золотым шитьем и маршальскими звездами (последний, кажется, посольский мундир, сшитый в мидовском ателье). Первый и последний раз я был при галстуке. Посмотрел на себя в зеркало и подумал — ну, точно швейцар пятизвездочного отеля. Но надо было терпеть.
Для любого посла вручение верительных грамот — это праздник, торжественная и радостная процедура. И для меня, конечно, это был праздник. Но — праздник со слезами на глазах. Я знал, что я — последний посол Советского Союза, что в последний раз поднимается наш Красный флаг, что в последний раз играют наш гимн. В последний раз… Все как бы раздваивалось. Я делал ритуальные движения, произносил ритуальные фразы. А другая половина моего “я” прощалась с Советским Союзом, с великой страной, без которой мне трудно было представить себя.
В моей общественной, социальной жизни было две трагедии, две катастрофы. Первая — ввод войск в Чехословакию. И вторая — ликвидация Советского Союза. В обоих случаях трагедия явилась результатом недальновидности, ограниченности политических лидеров, облеченных правом принимать судьбоносные решения. Уверен, что суд истории их не оправдает…
На следующий день начались посольские будни, продолжавшиеся пять с половиной лет.
Но прежде чем перейти к будням, расскажу историю своего превращения из журналиста в дипломата.