Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
Спокойно шествует островитянка, секиру на плечо закинувши. И кажется, что в секире этой вовсе нет весу. Степнячка тенью скользит, как-то так, что становится ясно – не мешают ей ни корни, ни камни, ни трещины. А вот каблучок Летиции в одну такую угодил.
И застрял.
И каблучок-то махонький, но вот… она дернула ногу и зашипела от злости. Если туфли развалятся, то что дальше-то? Босиком ходить по этим развалинам?
– Стойте, – Летиция поняла, что дергать туфельку смысла нет. – Я… тут…
Признаваться, что
Молчать – глупо.
– Сейчас… освобожу… – она наклонилась, пытаясь подгрести юбки – пусть платье и было из простых, но даже такие без подъюбников не принято носить. И те как раз мешались, топорщились.
Проклятье!
– Погоди, – рыжая Яра присела рядом. – Успокойся. Вытаскивай ногу.
Теплые пальцы сдавили щиколотку.
– Застежка тугая, – зачем-то пояснила Летиция. – Извини…
Нога освободилась. А следом и туфелька. Правда, каблук все-таки скривился.
– Это не я, – Яра покрутила туфельку. – Может, его вовсе… того?
– С подошвой оторвется, – заметила Ариция и поглядела так, будто это Летиция виновата, будто она нарочно в щель угодила. – Да и уже…
Она отобрала несчастную обувку и сунула внутрь палец. Палец вылез в дыру сбоку.
Летиция почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Да что же это такое-то?! Она не виновата, что… она… она ведь просто шла! И не собиралась… попадаться.
Случайно.
И вообще… она замуж выходить ехала, а не бродить по историческим развалинам. Если бы сразу про развалины сказали, она бы… она бы, может, подготовилась.
Секиру бы прикупила.
Или еще чего-нибудь. К примеру, сапоги. А так? Кто с секирой на жениха ходит-то? Правда… вот и зря. С секирой оно всяк вернее. В том числе и на жениха. А теперь что? Ни секиры, ни сапог, ни… чтобы не расплакаться от обиды, Летиция закусила губу.
– Так, – Яра забрала туфлю, покрутила и выкинула. – Что? Ходить в этом все равно не выйдет. И вообще… надо чего-то с вашими нарядами делать. Вторую сымай. И юбки. Сколько их там?
– Пять, – ответила за Летицию Ари. – Или семь?
– Три, – Летиция поняла, что краснеет. А ведь казалось, она изжила в себе этот отвратительный недостаток. – Что? Жарко было. И неудобно… а еще эта… все зудит, что я неприлично себя веду. Я и подумала, что раз так, то… то некроманту и три юбки можно. Если все равно неприличный. Сам по себе.
Ариция задумалась. А вот Яра приподняла подол платья и уставилась на эти самые юбки. Юбки были хорошими, нижняя – батистовая, приятные к телу, а верхние – из плотной накрахмаленной ткани.
– А они тебе нужны? – поинтересовалась рыжая, ткань пощупавши.
– Без юбок неприлично.
– Боги, – Мудрослава закатила глаза. – Мы находимся посреди Проклятого города. Тут тьма, нежить, чудовища… может, нас к вечеру и вовсе сожрут. А она о приличиях!
– А может, и не сожрут. И что тогда? – возразила Летиция исключительно
Правда, приличные девицы не носят всего три юбки. Семь. Или пять в исключительных обстоятельствах, но тогда нужно еще нижнее платье. И панталоны. Правда, мнения о приличности панталон в обществе расходились, но почему-то показалось, что обстоятельства нынешние не совсем подходят для обсуждения данной темы.
– Лучше вообще не помирать, – заметила островитянка, щурясь. – Идти надо…
– Надо, – Яра изо всех сил дернула юбку. И та затрещала.
– Что ты…
– Сними. Тебе же легче будет. Заодно ноги замотаем. Будет не хуже твоих туфелек!
– Нет, – Летиция вцепилась в юбки, почему-то сама мысль о том, чтобы расстаться с ними ужасала. – Ты… ты…
– Там завязки, – подсказала Ариция. – И мои тоже… поможешь?
Мудрослава кивнула.
– Неудобно так, должно быть, – заметила она, ныряя в ворох кружевных юбок. – Ходить. И вообще… не тяжело?
– Да… как сказать. Привыкнуть надо, – Ариция стояла спокойно и глядела на сестру с насмешкою, чего стерпеть было вовсе невозможно.
– Снимай, – решилась Летиция и зажмурилась от ужаса. А потом ужас прошел. И… и вправду, кто их тут увидит? Тени прошлого? Мертвецы? Нежить? Нежити, коли жрать полезет, все равно будет, сколько на Летиции юбок.
– Вот с фижмами если, так проще, – продолжала делиться сестрица. – Там только рубашка исподняя, рубашка нижняя, которая под фижмы. Сами они. Потом юбка поверх, нижнее платье и верхнее.
– И вправду, удивительная простота! – раздался голос рыжей откуда-то из-под юбок.
– Не скажи… если по дворцовому этикету, то для торжественного выхода нужна дюжина юбок под платье… а тут только…
Ткань затрещала.
Вот ведь! там же завязки есть. И пуговички. Перламутровые…
– Все равно жуть, – Яра вынырнула из-под подола. А юбки упали на пыльную тропу. Две. Третью трогать не стала. – Хотя, конечно, наше придворное платье тоже… там юбок не надо.
– Ага, всего-то пара рубах… и ткани такие, что от золотого шитья не гнутся. А наверх меха… или душегрея. Маменькино платье венчальное я как-то примерила, так едва устояла-то! – Мудрослава тоже с юбками справилась. – Их бы укоротить… особенно это вот.
Тафта повисла печальными складками. Она и запылилась, и кружево оторвалось слегка. А главное, что ткани оказалось как-то слишком уж много.
– Или подвязать?
– Обрезать?
– А у нас нет такого, чтоб наряд… просто платье. С вышивкою, – поделилась Брунгильда. – Обязательно, чтоб сама девка и расшивала, ну, чтобы все видели, какая она мастерица.
Летиция вздохнула, признав себе, что, будь в Ладхеме подобные порядки, ей пришлось бы сложно. Вышивать, конечно, она умела, но вот не настолько, чтобы себя мастерицею считать.