Пять невест и одна демоница. Трилогия
Шрифт:
– Это все равно жизнь. Какая-никакая, а… я могу стать конюхом. Смешно, да? Я боюсь лошадей. До дури. До ужаса боюсь. И тебя тоже. А в конюхи. Или… или еще чем заняться. Только правда в том, что… если я не пойду, то тоже умру. Просто позже. И… и шансов, что они мир спасут, немного.
Лошади ничего не понимают в спасении миров.
И Теттенике решительно шлепнула драссара по морде.
– Нет у меня тут времени… но… сама я не уйду далеко. А с тобой… с другой стороны, я ведь все равно боюсь! На самом деле боюсь! Это… это не шутка. И вообще нисколько не смешно.
Конь оскалился, явно демонстрируя, что он думает.
– Вот и как тут…
Он медленно опустился на колени, подставляя спину.
– Умный… брат говорил, что такие как ты умными были. Но это легенда. А легенды на самом деле – одно сплошное вранье. Нет, ты и вправду умный, но пока рано. Надо тихонько. Стой…
Она выскользнула в узкий проход.
Прислушалась.
Лошади… лошади почуяли кого-то, заволновались, забеспокоились. Нет. Нельзя им. И Теттенике, прикрыв глаза, запела. Может, она и утратила свой дар, случается такое, но вот песни не забыла.
Её помнят все, в ком течет золотая кровь солнца и ветра. И даже этот мальчишка, чье тело ей отдали, знал слова. И низкий гортанный голос его вплелся в ночную тишину, успокаивая животных.
Вот так.
И собак тоже.
Собаки кружили по ту сторону ворот. Но за ворота пока рано. Надо найти что-то, чтобы обвязать ноги драссара. Конюшни из камня. И дорога тоже. Если пойдет так, то услышат.
Погоню устроят.
Или еще чего.
Нет, надо осторожно. И к коню Теттенике вернулась с охапкой ветоши.
– Потерпи, пожалуйста, – она дрожащею рукой коснулась могучей ноги, и драссар послушно застыл, позволяя обвязать копыта тряпьем. Получилось не с первого раза. Тряпки расползались. И падали. И вовсе не держались на конских ногах. Но… он был терпелив.
И Теттенике справилась.
Подумала, что можно было бы и сбрую принести, но потом подумала, что обычная на драссара просто не налезет. А стало быть, какой смысл?
– Идем. Только тихонько. Я им еще спою…
Она оперлась на горячий конский бок. И поняла, что уже и совсем не боится. Не драссара. А собаки да, уснули. И человек, который развалился на груде соломы с той стороны, тоже спал. То ли песнею убаюканный, то ли выпивкой. От него дурно пахло, и драссар даже фыркнул.
Тихонечко.
Они вышли во двор.
И со двора.
На дорогу.
И только там уже Теттенике решилась вскарабкаться на широкую, что лавка, конскую спину.
– К замку, – сказала она. – Нам нужно к Замку. А там… будет видно.
Конь фыркнул и перешел на рысь.
Замок… до замка было далеко. До проклятого города еще дальше. И скорее всего Теттенике опоздает. Но… но это же не значит, что она будет просто сидеть и ждать.
Нет, сидеть и ждать у нее не получится.
Зеркало.
Проклятое зеркало! Я… мне не надо было смотреть. И уж точно – слушать демоницу, которая явно знала больше меня. Конечно. Времени-то у нее освоиться было куда побольше.
А я…
Дура!
Как
Дура, не способна отвести взгляда от черноты, что разлилась внутри рамы. Там, в этой черноте, проскальзывали искры. И тонули, тонули. И снова вспыхивали. Танец их завораживал. А потом их стало так много, что чернота поблекла. И я увидела корабль.
Даже в зеркале он, крадущийся по неестественно гладкому морю – пусть я там не бывала, но точно знаю, что море не бывает похожим на стекло – казался крохотным. Я видела и округлые борта, какие-то совершенно несерьезные. И палочки-мачты, с которых свисали сети канатов. И людей, что метались по палубе. И… не людей, которые пытались взобраться на корабль.
А еще тьму, что собиралась где-то внизу.
Она закручивалась спиралью, пока медленно, точно зная, что деваться людям и кораблю некуда. И это походило на игру. Вот тонкое щупальце скользнуло, распугивая тварей. И те беззвучно сыпанули в стороны. А щупальце погладило борт, будто примеряясь.
Я… я видела и людей.
Легионеров, что походили на черные статуи. И… и остальных тоже. Вот Ричард хмурится, прислушиваясь… к чему? К морю? Ко тьме?
Он ведь чувствует.
Он знает эти места лучше, чем кто-либо. И… и должен понимать, насколько тьма опасна. Или… он ведь Повелитель. И умеет управляться. С тьмой. Но та, внизу, она огромна. И следом за первым щупальцем тянется второе… третье… они пока ласкают борта корабля, но мне кажется, что я слышу треск.
– Прекрати! – я стиснула кулаки.
Надо успокоиться.
Во-первых, моя истерика точно никому не поможет. Во-вторых… во-вторых, с чего я вообще взяла, что все это вот происходит на самом деле? Может… может, демоница решила развлечься? Что я вообще знаю о её способностях?
И о зеркалах.
И… и может быть, Ричард спокойно спит. Время-то позднее… именно. Поэтому… поэтому мне надо включить голову. Даже если она включаться не хочет. И губы перестать кусать. С обгрызенными губами я буду так себе невеста.
Вот.
Думать надо о хорошем… о свадьбе, например. О том, как он вернется и…
Корабль качнулся, будто в яму нырнул.
– Убери, – приказала я, шлепнув по зеркалу ладонью. И то послушно погасло. Интересно… так… а… а если… если попробовать… – Так. Покажи мне принцесс.
Зеркало издевательски молчало.
Может, оно не понимает?
Я поднялась. Походила по комнате.
– Покажи мне… Мудрославу Виросскую, – попробуем так. А то вдруг да принцесс по всему городу раскидало, и зеркало просто не знает, с которой начать.
Несколько мгновений ничего не происходило. Потом тьма чуть дрогнула, и поверхность треклятого зеркала пошла мелкой рябью. Как испорченный телевизор. Но сквозь помехи пробился истошный крик. А потом где-то там мелькнула зубастая пасть.
Ага.
– Превратилась, стало быть, – сказала я вслух, разглядывая матерую тварюгу. Драконы… кто сказал, что они прекрасны? Это летающее нечто было огромно, что ощущалось даже через отражение, когтисто, клыкасто и чешуйчато.
В общем, на любителя, так сказать.