Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
Голос ее становился громче не с каждой фразой, а с каждым слогом. У нее самой волосы шевельнулись на затылке, когда из колодца пошла холодная волна, точно за спиной вырастает ледяная гора. Голову стиснуло так сильно, что пришлось зажмуриться, а грудь обожгло - запылал медальон. Она качнулась, и ей пришлось спрыгнуть с ограждения. Ступни врезались в песок до боли, и показалось, что земля вибрирует, словно громадный валун грохнулся где-то близко. Воздух наполнился звуком от тонких колокольчиков переходящий в гул.
Она
В руке она все еще сжимала хлыст, отобранный у молодого жреца. Он взметнулся вверх и рассек воздух, издал щелчок подобный треску молнии.
– Мне довольно и вашего оружия, - прошипела она угрожающе.
– В колодце нет двери, - с дрожью в голосе сообщил тот, у кого был отобран хлыст.
– Колодец - путь вне времени и пространства. Он не приведет тебя за пределы мира. Дверь там, но ее нельзя отворить без веления владыки.
Он указал в сторону обелисков.
– Молчи, малодушный, - рыкнул на него более старший.
– Пусть уходит. Это же тот самый.
– Та самая, - угрожающе и певуче поправила его Эл.
– Создатели всего сущего!
– воскликнул другой жрец и распластался перед ней на песке.
В ответ она ударила его самым концом, но удар оказался сильным, рассек одежды и поранил его.
– Поднимись, смертный! Прими смерть, как подобает сану! Вставай, трус!
– во весь голос закричала она.
Ветер пронесся по вершинам кустов, а жрецы вдруг, не договариваясь, бросились бежать. Никогда она не слышала, чтобы кто-то из их сословия унизился до бегства, и будет дурным примером другим утрата стойкости.
Что на нее нашло? Она не злилась уже, но кинулась гонять их по кустам, играя, как хищник с добычей, сгоняя к обелискам, в круг, из которого им не уйти. Звук хлыста заставлял их мчаться прочь, куда ей было угодно.
Оказавшись между обелисками и ею, они попали в круг сил, которые тяжелы даже для них. И от бессилия, впадая в истерику, они уже молили о пощаде, а Эл без жалости хлестала их.
– Я вытравлю из вас дурь и спесь! Ни один из вас не будет жить здесь и диктовать условия, паразиты проклятые!
Ей остался малый шаг. Пылавший медальон предупреждал, что проход вот-вот откроется, а там за пределами двери они будут уже не на своей территории.
И встав в проеме двери, Эл забыла о них в то же мгновение, как увидела пейзаж с красными скалами. Эта была та самая дверь, которая открылась Дмитрию и очевидно он, где-то там. Жив ли?
– Тебе рано туда, Эл…
Голос был знакомым, громким, но она не могла вспомнить ни облика, ни имени.
Шаг назад и волна заставила ее отбежать от двери. Она натолкнулась на кого-то, отскочила в сторону, развернулась, занося хлыст, и казалась
Стало так холодно, что замерзли пальцы. Холод так был похож на тот холод из колодца.
– Вернись в прежний облик. Я приказываю, - спокойно, но весомо произнес он.
Эл очнулась уже собой. Кругом был покой. Жрецы пропали. Она обернулась и в проеме между обелисками увидела последний закатный луч. Все.
– Ты вернешься сама или мне применить силу?
– спросил он.
Эл посмотрела на него удивленно, будто рядом не владыка, не ее господин, а только еще одно существо, одно из тех многих в ее жизни, которые стремились к тому, чтобы она слушалась их.
Он не дождался ответа, задал другой вопрос. Ей показалось, что он сопровождался насмешкой.
– Зачем отпустила Радоборта? Почему не ушла сама?
– Ему нужнее. А меня бы вы не отпустили.
– Да, дитя мое. Ты еще можешь удивить. Даже меня.
Его веселость Эл не понравилась.
– Я хотела взглянуть в глаза тому, кто так долго обманывал меня.
Она отошла и, подпрыгнув, села на край валуна. Эл не хотелось уходить из этого мира, пусть применяет силу, пригрозил же. Как быстро ее сознание переключилось на иное понимание ситуации. Она не слуга, она здесь лишняя, как всегда ей казалось. Она посмотрела на владыку, потом на темнеющее небо над головой.
– Отпустите меня. Просто отпустите. Чего уж теперь, если я знаю правду.
– Радоборт был красноречив.
– Странник, - возразила она.
– Чуткий юноша дал мне ясно понять, что я нарушаю закон.
– Ну и шла бы с ним.
– Чтобы опять кому-то там присягать? Как Кикха? Каким бы почтенным собранием не был тот совет, у меня никакого желания нет связывать себя новой службой. А ее потребовали бы. Непременно. Нарывалась уже. Сама выберусь.
– Твоей самоуверенности нет предела.
– Пусть. Хочу быть собой. И буду.
– А кто ты?
– Я? Эл.
Он посмотрел на нее, как на глупого ребенка.
– Отпустите, - попросила она.
И в ответ снова была тишина.
– Есть чем тебя удержать? Что бы остановило тебя?
– Хм. От вас ничего нельзя спрятать, - вздохнула Эл.
– Ваша тайна.
– Слишком велика награда для строптивой, лживой и самонадеянной девчонки, которая возомнила, что ей все проститься.
– Я - неприкасаемая ценность, - процитировала Эл слова жреца.
– Мне давно ясно, что в прошлом твои соперники не случайно в злобе называли тебя безумной. Ты провела не только жрецов, но и меня. Ты была в шаге от свободы, девочка. Пусть эта новость испортит твой сегодняшний триумф. Я не заметил подмену. Признаюсь. Слезай с камня. Я покажу тебе непререкаемую ценность. От твоей наглости небеса холодеют. Я желаю наказать тебя и наградить. Будет, как ты хочешь.