Пять «П»
Шрифт:
И это огорчало меня.
Это огорчало, потому что огорчало, почему я вообще огорчаюсь? Как я могла быть настолько наивной, чтобы поверить в то, что Малфой сможет по-настоящему заинтересоваться мной? Захотеть меня? Я должна была заподозрить что-то с самого начала. Но, увы, интерес к нему ослепил, заглушил мою обычную проницательность. И полагаю, что мое возбуждение тоже сыграло не последнюю роль.
Как обычно, все это было очередным развлечением для этого мерзавца. Если в конечном счете он хотел узнать, сможет ли вывести меня из себя или
Но больше всего меня раздражало, что хоть я и знала, что заигрывания Малфоя были не из-за интереса ко мне, часть меня продолжала верить, что игрой было не всё.
***
В субботу в парке Хогсмида сотрудники «Bewitched» отмечали Майский день. Пасмурная погода, огромные тучи на небе и ветер убивали все веселье наповал. Хотя нам и предлагали привести с собой семью, мало кто последовал этому совету, поэтому народа на празднике было очень мало.
Несколько пожилых прохожих с легким интересом поглядывали на Олсона, Барри и Винстона, которые что-то фальшиво пели, компания подростков громко хохотала над смешными попытками Филлипа и Неда изобразить танец моррис[3]. А парочка особо наглых девушек пыталась смутить меня насмешками: «Не стара ли ты для Королевы Мая?»
После обеда, несмотря на попытки Петунии ободрить нас, мы решили завершить празднование. Я помогала собирать вещи, когда краем глаза заметила Малфоя, который непринужденно беседовал с Петунией. Они стояли близко друг к другу и над чем-то смеялись, и это почему-то безмерно раздражало меня. Я злобно уставилась на Малфоя и забыла обо всем на свете, поэтому когда я услышала: «Гермиона, уйди с дороги!» — было уже слишком поздно.
Я повернулась в направлении крика и только успела сказать: «Что…» — когда что-то тяжелое больно ударило меня по голове.
Я сразу же потеряла сознание.
***
Когда я очнулась, то с удивлением обнаружила, что лежу на своей собственной кровати.
Голова разрывалась от боли в левом виске. Я прикоснулась к нему и нащупала небольшую шишку, напрасно понадеявшись, что она совсем скоро исчезнет. Встав с постели, я обнаружила, что вместо платья Королевы Мая на мне только трусы и розовая футболка с Гарфилдом.
Кто-то не только взял на себя смелость отнести меня домой, но и переодел меня. Но кто это мог быть? Никто не смог бы попасть ко мне в квартиру… ну, кроме Лаванды и Джинни, ибо только они знали, где я прячу запасной ключ.
Но опять же, сегодня суббота. Значит, Лаванда на работе. Джинни тоже.
Тогда кто…
Вдруг на кухне раздался грохот, а за ним последовали ругательства. Голос был мужским.
Я застыла в тревоге. Кто этот злоумышленник? Это он нагло раздел меня? Что он делает на моей кухне? Собирается ли он причинить мне вред? На кухне опять что-то загремело, а следом послышался отборный мат. Мое сердце начало колотиться как сумасшедшее. Я схватила первое, что попалось
Конечно, что-то тяжелое может послужить эффективным инструментом самозащиты…
Стараясь не шуметь, я боком протиснулась мимо открытой двери спальни и осторожно заглянула на кухню. Все мои напольные шкафчики были открыты, а внутри одного рылся какой-то парень, Мерлин знает зачем. Улучив момент, я подкралась сзади, подняла бутылку с кремом над головой и с криком «Ки-и-и-я!» со всего маху опустила её на спину злоумышленника.
Реакция была ожидаемой. Удивленный моей неожиданной атакой, злоумышленник подскочил на месте, ударившись головой о шкаф.
— Мать твою за ногу!
Я продолжила бить его бутылкой так сильно, как могла. В какой-то момент я вспомнила, что я одаренная волшебница, и вместо бесполезной бутылки с кремом мне бы следовало поискать свою палочку. Но уже было слишком поздно, назад пути не было. Нужно было как можно сильнее ранить злоумышленника, хотя от бутылки с кремом не могло быть серьезного вреда, кроме как от разбрызгивающегося во все стороны содержимого.
— Убирайся. — Бум! — Отсюда. — Бум! — Ублюдок!
— Ай… Грейнджер… вот черт… прекрати! Грейнджер! Остановись!
Погодите. Этот голос.
Я замерла с поднятой бутылкой.
— Малфой?
— Да, это я, тупица! — сердито сказал он, вылез из шкафа и уселся на кухонном полу, прожигая меня взглядом.
— Что ты делаешь в моей квартире? — требовательно спросила я.
— Я отнес тебя домой, неблагодарная. Хотя я уже начинаю думать, что лучше бы оставил тебя валяться в беспамятстве.
— А-а-а… эй! Кто-то ударил меня!
— Не кто-то, а что-то. Тарелка, если быть точным. И вот, — он поднялся на ноги, смотря на меня сверху вниз, — вместо благодарности, которую я заслужил за то, что отнес тебя домой и вылечил, я подвергся избиению.
А затем он пробежался взглядом по мне, и я вдруг вспомнила, что на мне только футболка и простые хлопковые трусики.
Ухмыльнувшись, он продолжил:
— Если, конечно, ты не подумала о какой-нибудь другой форме благодарности, а, Грейнджер?
— Нет, конечно! — раздраженно ответила я. — Это ты меня раздел…
Он шагнул ближе.
— И я могу сделать это еще раз. И сделаю.
Я отступила на шаг назад.
— Держись от меня подальше, Малфой! Я сыта по горло твоими выходками. Прекрати! Ты выиграл, Малфой! Ты выиграл!
Установилась напряженная тишина. Мы смотрели друг на друга не моргая, не двигаясь, не издавая ни звука. Казалось, даже время остановилось, заставив нас замереть на пике эмоций.
Выражение его лица было абсолютно серьезным. Ни намека на улыбку или ухмылку. Он просто смотрел на меня, обезоруживая взглядом. Его руки свободно свисали по сторонам, а на шее и плечах темно-зеленой рубашки были брызги крема. У меня возникло сильное желание подойти к нему. Поднять руку и втереть крем в его кожу. Прижаться ближе и вдохнуть его запах.