Пять похищенных монахов. Приключения Васи Куролесова
Шрифт:
— Может, ты видал, кто взял мои брюки?
Сердце мое стукнуло в последний раз. Я высунулся из простыни, выставил голову, как под топор палача.
«Я не знаю, кто взял ваши брюки», — хотел сказать я и не мог. В этой истории мне была отведена только одна фраза. Одна-единственная. А большего, как ни крути, я сказать не мог.
— Еще бы, — сказал я, и топор взлетел над моей головой.
— Подкидыш! — сказал Кожаный. — Подкидыш, собака такая!
Со свистом топор рассек воздух и отрубил мою голову. Голова покатилась по полу в
— А ну отпусти его! — крикнул Крендель, вскакивая с места.
— Кто? — крикнул Кожаный. — Ты? Подкидыши!
И он протянул руку, чтоб схватить Кренделя, но тут послышался сухой и официальный голос:
— Гражданин! Ваши документы!
Прямо по плечу Моню барабанил пальцами Перегретый с дубовым веником на голове.
Белый медведь
— Чего? — сказал Кожаный, резко оборачиваясь. — Чего такое?
— Документы! — повторил Перегретый и сделал мизинцем особенный жест, каким обычно требуют документы.
Кожаный окаменел. В голове его с огромной силой столкнулись два неожиданных факта: пропажа брюк и требование документов.
— Как же так, — сказал Кожаный, отступая на шаг, — у меня украли брюки, и у меня же требуют документы.
На щеках его вздулись желваки, в голове метались тревожные мысли, которые я читал примерно так: что это за человек с веником, почему требует документы и, главное, имеет ли право требовать их? Веник на голове говорил, что никакого права у Перегретого нет, но, может, этот Перегретый вовсе не Перегретый, а Переодетый и под веником — форменная фуражка?!
— Если не предъявите документов, придется вызвать милицию, — сказал возможный Переодетый.
— Да, да, надо вызвать милицию, — подтвердил неожиданно и Тибулл, злопамятно глядя на Моню.
— Какая милиция, что вы, ребята! — заволновался Мочалыч. — Ботинки здесь, сейчас брюки найдем.
— Пускай покажет документы, — настаивал Тибулл. — Вот, например, мои документы, и я могу их показать.
— Успокойся, успокойся, — оттягивал поэта Тиберий. — Не лезь, убери документы.
— Ну нет, кто я без документов? — упрямился Тибулл. — Я всегда боролся за правду и сейчас буду бороться. Пускай покажет.
Вокруг стал собираться банный народ. Голые короли подымались со своих тронов, прислушивались к разговору.
— Какие в бане документы! — крикнул кто-то. — Кожа да мочало!
— В бане все голые!
— У нас нос — паспорт!
— Нету документов, — сказал Кожаный, чувствуя поддержку. — Они в брюках.
— Проверим, — неожиданно сказал Перегретый, подошел к аптечному шкафчику и вытащил брюки.
Кожаный крякнул и бросился к нему, но Перегретый ловко взмахнул простыней. Она распахнулась, накрыла Моню и Перегретого и на глазах превратилась в белого медведя.
Медведь ворчал. Качаясь, постоял он на четырех лапах и лениво лег на пол.
Банные короли охнули, вскочили на своих тронах, стараясь через
— Береги инвентарь! — крикнул Мочалыч, подбегая было к медведю, но тот ринулся на пространщика, зацепил его и сшиб с ног, а сам стукнулся задом в стену, затрещал и развалился на две половины.
Из разорванной шкуры выскочили Моня и Перегретый. Но, конечно, это был уже не Перегретый, и даже не Переодетый, а просто Одетый с ног до головы.
В кепке и в костюме, в брюках, закатанных выше колен, у стены стоял Василий Куролесов. В одной руке он держал веник, в другой — черные хромовые брюки.
— Так ты еще в костюме! — взревел Кожаный.
— Нож! У него нож! — крикнул кто-то. — У него в венике нож!
— Нож? — сказал Кожаный. — У тебя нож в венике?
— Да, нож у него! — снова крикнул розовый голый король. — Вон блестит через веточки.
Кожаный отступил и вдруг схватил брюки, которые лежали в кресле Тибулла, вспрыгнул на подоконник и махом вылетел за окно.
Раздевальный зал влажно ахнул. Тибулл бросился за ним, делая такие жесты, которые хотелось назвать хватательными движениями.
Мы кинулись к окну, разом перегнулись через подоконник. Я был уверен, что Кожаный лежит под окном с переломанными ногами, но увидел другую картину.
Кожаный, оказывается, еще и не приземлялся. Он летел вниз, но медленно, очень медленно. В первую секунду я даже подумал, что его поддерживают в воздухе волны пара, которые вываливали из окон первого этажа, но понял, что ошибаюсь.
Под окном бани стоял человек в соломенной шляпе, из-под которой высовывались огромные рыжие усы. Он смотрел вверх и пальцем подманивал приземляющегося Моню.
Кожаный брыкался в воздухе, изворачивался, размахивал Тибулловыми брюками, стараясь улететь в сторону, но палец неумолимо манил его к себе, и Моня Кожаный мягко приземлился, наконец, прямо в руки старшины Тараканова.
Крушение надежд
К бане подъехал автофургон из города Карманова. Кожаный и старшина Тараканов, обнявшись, взошли по лесенке внутрь его, и фургон выкатился в переулок. Все тетеринские банные короли выставились в окна, провожая его.
Да, тайнинская смесь Моне не помогла. Больше того, она ему явно навредила. Раздирающий душу запах протянулся от Карманова до Тетеринских бань, и собаки, которые случаем попали на эту адскую тропу, начисто, конечно, потеряли чутье. Зато Куролесов ни разу не сбился со следа. Вот только нос у него немного распух.