Пять попыток вспомнить правду
Шрифт:
— Неужели она ждала столько лет?.. Какой в этом смысл? Или она так больше никогда не вышла замуж и винила в этом вашего отца?
— О нет, она вышла замуж за очень влиятельного мага, близкого друга Императора. А проклятие она наложила в тот месяц, когда поженились отец и мать. Моэра дождалась полнолуния, пошла в разрушенный древний храм Танаты и воззвала к ней. Моэра наложила проклятие на наш род, а Таната его закрепила. Так что проклятие было старым, Моэра просто ждала идеального момента, чтобы о нём объявить, и надо отдать ей должное — он действительно настал, — зло хмыкнул Бреур.
— Так в чём состояло проклятие?
— В том, что каждый, заключивший
— Но как же… Как же тогда выжили ваши родители? — нахмурилась я.
— Проклятие было наложено, когда они уже были женаты. Если бы один из них погиб, а второй решился бы на новый брак, тогда жертвой стали бы новый супруг или супруга. Проклятие привязано к родовой печати, следовательно, распространяется и на меня с сёстрами. Если бы родители о нём знали, то не стали бы заводить детей, но они узнали, лишь когда мне и Лине исполнилось шестнадцать. Разумеется, Моэра предоставила доказательства, а также самые именитые проклятийники империи затем проверили её слова. Всё оказалось правдой. Любой вступивший в брак со мной или одной из сестёр погибнет в ту же ночь, — подвёл итог собеседник.
— Но подождите… Разве нельзя заключить брак с кем-то, кто уже умирает? С каким-то стариком или старухой?
— Неужели ты думаешь, что мы не пытались? — ядовито цокнул Бреур. — Пытались, и не раз. Однако Геста отказывается благословлять такой брак, а за каждую попытку нужно платить, ведь мало охотников бесплатно идти на добровольную смерть. Плюс попытки проклятийников снять или хотя бы ослабить проклятие — они тоже обходились недёшево. А когда мы с Линой вошли в возраст, на семью бременем упал ещё и налог на безбрачие. В этом году совершеннолетия достигнут младшие близняшки, и тогда… тогда станет совсем непросто.
— А сколько вам лет?
— Двадцать пять. Лина уже давно считается старой девой, обычно девушки выходят замуж до двадцати. Нашей второй по старшинству сестре, Аделине, двадцать три.
— Получается, что Моэра не столько отомстила вашим родителям, сколько навредила вам…
— Всему роду. Она провела блестящую комбинацию, одним точным выстрелом попала сразу в три мишени. Во-первых, она отомстила моим родителям. Они чувствовали себя несчастными и виноватыми перед нами. Собственно, они и погибли, пытаясь снять с нас проклятие. Во-вторых, она оборвала линию Болларов. Обя дяди погибли у Разлома, не оставив детей. Дед скончался от старости. Я не могу жениться, и поэтому у меня не может быть законных наследников. Я — единственный оставшийся в живых мужчина в семье. В-третьих, она ударила по и без того тяжёлому финансовому положению семьи — платить налог на безбрачие с каждым годом всё сложнее, и лишь вопрос времени, когда мы лишимся уже заложенного имения. Именно поэтому Ирвен Блайнер и пришёл ко мне. Он знал, что я настолько нуждаюсь в деньгах, что не откажусь. Предпочту подавиться своей гордостью, но не лишать сестёр крыши над головой, — Бреур поджал губы и посмотрел на меня: — Но нашлось лучшее решение, по-своему выгодное всем сторонам.
Я кивнула, соглашаясь.
— Действительно…
— При других обстоятельствах я бы никогда не отправил одну из сестёр в дом к незамужнему мужчине, но Ирвен заверил, что наша сделка навсегда останется в секрете. Здесь у меня нет повода ему не доверять, он известен как человек дела и слова. Так что ты отправишься в его имение сегодня же ночью. Я поеду с тобой, чтобы убедиться в правильности заключения договора и забрать деньги. Ты останешься там примерно на месяц, а дальше будешь действовать по обстоятельствам. Если
Последнее предложение вызвало во мне отвращение, и хотя я попыталась этого не показать, Бреур всё равно заметил мою реакцию.
— Это просто мысли вслух, думаю, что Ирвен скорее предпочтёт трижды сдохнуть, чем женится на одной из Боллар. Родственники отрекутся от его памяти за такой поступок, кроме того, он очень богат и однозначно не станет разбрасываться состоянием семьи. Но ты всё же попытайся, если не ради нас, то ради себя. Проклятие лежит на каждом из нас, в том числе и на тебе. Тебе будет выгодно, если оно сработает именно на Блайнере, который и так при смерти. Это освободит тебя и позволит выйти замуж снова. Если правильно разыграешь свои карты, то даже можешь остаться невинной для повторного брака.
Видя, что его слова не нашли должного отклика, Бреур сделал ещё один глоток янтарного напитка.
— Осталась только одна малость. Небольшая подготовка, чтобы убедиться, что ты не опозоришь нашу семью, пока живёшь у Блайнера, — он поставил стакан на стол, легко поднялся, подошёл к занятому мною креслу и присел на корточки с правой стороны, внимательно разглядывая моё лицо. — Я правильно понимаю, что мысль снять проклятие через брак тебе не по вкусу?
— Правильно.
— Отлично. Тогда есть другой способ. Ритуал.
— Какой ритуал? — нахмурилась я, чувствуя, что за словами Бреура стоит нечто важное.
Его взгляд стал напряжённым и ещё более холодным, мне даже показалось, что этот ритуал для него куда важнее, чем весь предыдущий разговор.
Первый день эбреля. Поздний вечер
— Итак, Гвен, ритуал… — одними уголками губ улыбнулся Бреур Боллар.
Его пристальный взор острыми осколками льда вонзался в душу, и потребовалось всё самообладание, чтобы не поёжиться и не выказать страха.
— Ты помнишь, что маги поклоняются своей праматери — Гесте? — спросил он, чуть наклонив голову вбок, и я кивнула, всеми фибрами души желая отодвинуться от него подальше, но заставляя себя держаться спокойно. — Геста не в силах снять проклятие, на это способна только её сестра. Таната. А для этого к ней нужно воззвать. Никто из нас сделать этого не может. Наши души обещаны нашей богине, Гесте, и если кто-то из нас попытается обратиться к Танате, то праматерь сочтёт это предательством и убьёт воззвавшего. А вот ты, Гвен, смогла бы провести ритуал и воззвать к Танате, потому что твоя душа пока не обещана никому из богов. Ты можешь провести ритуал и попросить Танату снять проклятие с тебя и всего нашего рода. Мы достаточно настрадались и с лихвой заплатили за ошибку отца. Их с матерью уже нет в живых, а мы всё ещё платим непомерную цену за один единственный поцелуй… Если ты снимешь с нас проклятие, то я даю слово, что позволю тебе идти своей дорогой и никому не раскрою, что ты чужемирянка. А чужемирцев в нашем мире очень не любят…
Глаза Бреура были очень близко, и я завороженно в них уставилась, пытаясь уловить хотя бы отголоски эмоций, но видела лишь холодный расчёт.
— Только и всего? Обратиться к Танате и попросить снять проклятие? — недоверчиво спросила я.
— Только и всего, — уверенно кивнул он. — Я бы сделал это сам или даже отдал свою жизнь, если бы только был уверен, что сёстрам это поможет. Видишь ли, Гвен, я действительно люблю свою семью. Но я бессилен перед проклятием, и это сжигает меня изнутри.