Пять попыток вспомнить правду
Шрифт:
Опёрся локтями о спинку стула и ссутулился для удобства друга. Тот держал в обеих руках длинные пинцеты, в которых были зажаты куски бархатистой, смоченной в отваре ткани.
— Материал берите только такой. Ни в коем случае не вату и не марлю, иначе их частички останутся в ране. Смачивайте щедро, а затем обрабатывайте от верха к низу, — деловито пояснил Ячер, и я наконец подошла достаточно близко, чтобы увидеть саму рану.
Что ж, хорошо, что ужин был давно. Сказать, что рана выглядела отвратительно — не сказать ничего. Рваная,
— Особенность этих ран в том, что они не срастаются. Ирв, потерпишь, если я покажу для примера небольшой порез?
— Потерплю, — сдавленно ответил он. — А может, сразу анатомический театр тут устроим? Чего мелочиться, позовём ещё десяток студиозусов, будете на мне эксперименты ставить.
— Хорошая идея, предлагаю только брать исключительно студенток и исключительно таких же хорошеньких, как твоя Гвен. Тогда я, пожалуй, даже показательное вскрытие не против провести, — весело фыркнул целитель и подмигнул мне.
Ну и шутки у них. Я сначала вытаращилась, а потом неуверенно улыбнулась. Видимо, мрачное чувство юмора у врачей одинаково во всех мирах.
— Итак, главное — не касаться раны. Самая большая опасность заразиться — в процессе сотворения обезболивающего заклинания.
Целитель отложил пинцет, а затем начертил на коже Ирвена замысловатый знак. Под подушечкой его пальца замерцала магия, и узор слегка засветился, словно Ячер рисовал люминесцентной краской. Рисунок я узнала — уже видела в блокноте, поэтому взяла и повторила с другой стороны спины, сбоку от раны.
Светловолосый маг кивнул, а потом сделал небольшой надрез на коже прямо поверх вычерченного ранее знака. В ранке тут же собралась крупная алая капля. Прямо поверх неё целитель начертил другой знак — более замысловатый, но суть я уловила. Ранка тут же подсохла и затянулась, а через несколько мгновений Ячер отколупнул корочку засохшей крови, образовавшуюся поверх розовой полоски зажившей кожи.
— Но с раной кантрада заклинание не работает.
Целитель осторожно повторил знак, и края раны сначала было потянулись друг к другу, а потом вдруг просто расступились. И никакого эффекта заживления.
— Печально… А чем помогает промывание?
— Не даёт образоваться чёрной плёнке поверх раны. С ней отравление организма наступает гораздо быстрее.
Целитель продолжил свои манипуляции, и я внимательно наблюдала. Отвар стекал по ране и впитывался в толстое полотенце, заткнутое за пояс брюк Ирвена.
— Эти полотенца трогать тоже нельзя, видите металлический таз? Когда закончите, пинцетом вытащите и киньте в него. Нони их сжигает. Повязки с раны тоже снимайте пинцетом, не руками. На всякий случай.
— Поняла вас, — кивнула я.
В какой-то момент Ячер надавил на рану чуть сильнее, и Ирвен нервно сглотнул, а потом вцепился зубами в ремень, который держал в руках. Сердце сжалось от сочувствия.
— Это очень
— Да, — коротко ответил целитель. — Заклинание обезболивания тоже особо не работает, но со временем рана немеет. Или отмирают нервные окончания, или пациент привыкает к боли — итог один, становится не так плохо.
— Можно я попробую обезболить ещё раз? — тихо спросила я.
Получив разрешение, вычертила уже знакомый символ на горячей коже Ирвена прямо возле раны, как можно ближе к ней. Использовала не один палец, как Ячер, а сразу два, как подсказывали наитие и память Гвендолины. Узор получился толще и ярче, а пациент вдруг с облегчением выдохнул:
— У неё получается лучше, чем у тебя, дружище.
— На то она и маг жизни, — отозвался тот, а потом спросил у меня: — Какой у вас порядок?
— Третий, — запнулась я, вспоминая слова Бреура.
— А у меня первый, — насмешливо ответил Ячер. — Но с магом жизни мне всё равно не сравниться.
Мы закончили промывать рану, наложили специальную повязку, собрали инструменты, а затем Ирвен сказал:
— Предлагаю совместную утреннюю трапезу, а затем сон.
— Пожалуй, отклоню предложение и вернусь домой, пока Мигна не забыла, как я выгляжу, — улыбнулся целитель. — А вы развлекайтесь. Кстати, рекомендую вам обоим больше времени проводить на крыше. Немного лунного загара ещё ни одному магу не повредило.
Он отсалютовал нам и ушёл, а мы с Ирвеном неловко посмотрели друг на друга.
Второй день эбреля. Перед рассветом
— Что ж, Ячер прав. Немного лунного загара не помешает никому. Мы ещё успеем поесть до того, как поднимется Солар.
— Хорошо, — охотно согласилась я.
Ирвен распорядился, чтобы нам накрыли ужин на крыше, и пока я ходила в комнату за тёплой шалью, всё уже приготовили. Нас ожидали не просто стулья или кресла, а две кушетки, стоящие в голубом свете луны рядом с приземистым столиком.
Поначалу было странно и даже неловко. Я боялась заговорить с Блайнером, потому что любая тема казалась незначительной или даже бестактной. Мы ели молча, и в какой-то момент я даже решила, что в дальнейшем предпочту трапезу в одиночестве, но когда мы закончили с ранним завтраком или очень поздним ужином, Ирвен с лёгкостью отодвинул стол, а затем поставил свою кушетку ближе к моей.
Лечь на спину он не мог — только на бок, поэтому он расположился ко мне лицом и протянул руку:
— Подпитаете меня?
— Да, конечно.
Протянула руку в ответ и тоже легла лицом к нему. Теперь мы были вынуждены не только смотреть друг на друга, но и касаться, и молчание стало тягостным.
— Повезло, что сегодня ясная ночь, — сказала я первое, что пришло в голову.
— Да, вряд ли бы так хорошо лежалось под дождём, — согласился Ирвен, и мы снова замолчали.
Геста щедро разливала свет по плоской крыше имения, где-то вдалеке пели и перекликались птицы.