Пять попыток вспомнить правду
Шрифт:
— Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Разделение супружеской ответственности означает, что вы добровольно разделите наказание с Ирвеном, каким бы оно ни было.
— Я уже прочитала об этом, — кинула Кеммеру, откладывая вилку в сторону. — Я также прочитала, что семейные камеры заключения лучше одиночных или общих. А значит, моё решение пойдёт ему на пользу.
— Кхм, — откашлялся Хейлар. — Ты же даже не знаешь, в чём его обвиняют.
— А это имеет такое большое значение? — пожала плечами в ответ. — Я просто хочу быть рядом с мужем.
— В тюрьме? —
Деверь повернулся к Хейлару, словно требуя подтверждения того, что он не ослышался.
— Речь всё же не об убийстве… В юридическом справочнике написано, что за нападение присуждают до трёх лет лишения свободы. Плюс обязательные отработки по зарядке магических накопителей в течение всего срока заключения. Но если я разделю ответственность с Ирвеном, то наказание смягчат. Два или даже полтора года вместо трёх. Это так?
— Так, — кивнул Кеммер, а потом спросил, но уже мягче, не обычным ледяным тоном, а скорее просто растерянно: — Но вы уже жена Ирва… Вы имеете право жить здесь, пользоваться его состоянием, ездить в театры и на выставки… или чем там вам нравится заниматься?..
— Всё так. Однако, честное слово, я предпочту находиться рядом с Ирвеном, пусть и в тюрьме, чем без него на воле. Да и как я смогу развлекаться и ходить по театрам, зная, в каком положении муж? Поэтому я всё взвесила и решила, что разделю срок с ним. Вот так.
Хейлар вдруг широко улыбнулся:
— Я так и знал! Драконов сын, как он урвал себе такую жену, а? Вот как? Нет, Ким, ты слышал? Будь я на его месте, уже два раза сдох бы ещё при Разломе, а этот везучий потрох теперь ещё и отдохнёт. Ну знаешь, в камере повышенной комфортности, с любимой женой под боком, а не в боях или в казарме при Разломе, как все остальные. Честное слово, я так за него рад, что он меня аж немного бесит!
Кеммер снова повернулся к целителю и спросил:
— Ячер, ты же не думаешь, что он нарочно?..
— Нет, конечно, — беззаботно пожал плечами тот. — Предполагаю, что Боллар просто вывел Ирва из себя. После того, что случилось с Гвен, я бы и сам не удержался. Не очень понимаю, как Боллар выжил, но, видимо, немного самообладания у Ирва всё же осталось.
— Так что случилось? Вы наконец расскажете? — вопрошающе уставилась я на обоих.
— Да, — Кеммер посмотрел прямо на меня, но не враждебно и холодно, как обычно, а спокойно. — Помните тот день, когда вы очнулись после приёма зелья первый раз? Вы ещё попросили принести книгу. Так вот, Ирвен тогда ездил к вашему брату, чтобы выяснить, что случилось, и заставить его снять с вас заклинание подчинения. В общем, разговор у них сложился не самый… благожелательный. Боллар отказался помогать и заявил, что вы всё равно исполните приказанное, поэтому он уже подготовил место в родовом склепе и даже табличку заказал. Ирв вспылил и… ну… в общем, выразил своё недовольство сложившейся ситуацией… несколько неподобающим способом.
— Надрал Боллару зад так, что тот два дня в себя не приходил, — довольно скалясь, сказал Хейлар и ехидно добавил: — А когда пришёл,
— В общем, очнувшись, Боллар выдвинул обвинения против Ирва. А так как формально одно место в Синклите принадлежит Болларам, то он настоял на том, чтобы нападение было расценено как нападение на представителя Синклита, — пояснил Кеммер. — По факту Боллар там ещё не заседает из-за возраста и передал право голоса другому доверенному члену Синклита, но юридически после гибели вашего деда он таковым тоже является, так что… Ирвену не три года заключения грозит, а минимум семь.
Договорив, деверь выжидательно уставился на меня.
— Семь… — оторопело проговорила я, а потом подумала, что всё не так страшно.
Если будет суд, то мне есть что предъявить на нём. А ещё лучше — до него, чтобы заставить Бреура дать заднюю. В конце концов, он опосредованно пытался меня убить, а Ирвен защищал, как мог. Да и потом, я всё равно чувствую мужа сквозь печать, так что лишь вопрос времени, когда разлука станет невыносимой.
— Это ничего не меняет. Семь так семь… — тяжело вздохнула я. — А отбиться от этих обвинений каким-то образом можно?
— Разумеется. Нам предстоит судебный процесс, в котором мы расскажем, что сделал Боллар. Это наверняка послужит смягчающим обстоятельством. Опять же, нужно достойным образом осветить историю в газетах, чтобы вызвать общественный резонанс. На заказные публикации денег у Боллара нет, а у нас есть. Я уже встретился с двумя редакторами и заручился их поддержкой. Представим его злодеем, пытавшимся разлучить влюблённых. А вас — благословлённой богиней парой, чьи души устремились навстречу друг другу, несмотря на вражду семей. В общем, напишем какую-нибудь романтическую чушь в этом духе, чтобы вызвать сочувствие у широких масс до начала процесса. Журналисты уже готовят материалы и пришлют мне на проверку.
— А если Боллар заберёт заявление и откажется от выдвинутых обвинений? — тихо спросила я, комкая в руках салфетку.
— С чего бы ему отступаться? Все доказательства у него на руках. Ирвен сам подставился. А без защиты Ирва Боллару будет проще добраться до вас, так что, быть может, для вас действительно лучше и безопаснее находиться рядом с братом, — задумчиво проговорил деверь.
— Мне нужно встретиться с Бреуром. Думаю, я могла бы вынудить его забрать заявление. Он ведь ещё не знает, что Ирвен избавил меня от внушения. А у меня есть определённые рычаги давления.
— Исключено, нобларина Блайнер, — отрубил Кеммер и заговорил с неожиданной горячностью: — Я согласен помочь вам снять метку и воссоединиться с братом, но я ни за что на сотню метров не подойду ни к Бреуру, ни к дому Болларов, ни к его сёстрам. Особенно — к Адели!
Я широко распахнула глаза, с удивлением следя за его рассерженным лицом. Похоже, сестрица успела мощно прищемить Кеммеру хвост, раз он настолько взбудоражен. При этом он явно не боялся Бреура или Адели, скорее хотел избежать встречи, чтобы ненароком их не пристукнуть.