Пять шагов навстречу
Шрифт:
— Нет, это обычный факт.
— Ты тоже наглее, чем кажешься.
— Это не правда.
— Это не я прыгнул к кому-то в машину и требовал поцеловать.
— Это не я завалилась к кому-то в комнату и на кровать.
— Заметь, я спросил, уверена ли ты, а потом разрешение сесть и лечь.
— Ты утрируешь.
— Нет. А вот ты чуть ли не порвала мою футболку от желания. Могла бы просто попросить.
Его блестящие глаза вновь встречаются с моими.
— Что случилось? — спрашивает Мэйсон.
— Это
— Я хочу тебе помочь, тем более ты сама меня ввязала в это.
— Больше этого не повторится. Ты не будешь решать мои проблемы.
— Даже если я сам этого хочу?
— Да.
— Ты же понимаешь, что твои указы не способны остановить меня.
— Куда уж там, — выдыхаю я. — Ты вообще никого не слушаешь.
— Зачем кого-то слушать, если я сам способен принимать решение?
— Когда дело касается чужой жизни, ты должен послушать.
— Даже если мне не безразлично?
На данный вопрос я спешно ищу ответы, пока в горле зреет ком. Ему не безразлично? Он просто спросил, чтобы утешить любопытство или это действительно так?
— Даже если тебе не безразлично, в чём я, конечно, сомневаюсь, — выдыхаю я.
— Ты всегда решаешь за всех, или это я особенный?
— Думаю, только ты. Ты любопытный, Мэйсон.
Парень прикладывает ладонь к сердцу и восторженно верещит:
— Ты снова снизошла от моей фамилии к имени.
— В своей голове я называю тебя по имени, но, когда ты что-то вытворяешь, снова становишься Картером, а ты обычно что-то, да вытворяешь.
— Значит… — тянет он, переворачиваясь на бок. В глазах бегают озорные искры, когда он подпирает висок кулаком и смотрит на меня сверху вниз.
Вопросительно поднимаю брови на его реакцию.
— Ты думаешь обо мне.
— Нет.
— Зачем тогда произносишь моё имя в своей голове?
— Когда ты где-то в радиусе мили, то да, я могу вспомнить о тебе.
— Могу вспомнить о тебе, — передразнивает Мэйсон. — Или не могу забыть?
— Знаешь, я могу сказать тебе тоже, что ты сказал Эмили: не придавай себе такое большое значение.
Веселье моментально испаряется. Тело парня заметно напрягается. Мэйсон поджимает губы, желваки начинают вздуваться, а с лица сходит краска. Таким мрачным я не видела его ни в библиотеке, ни после драки и даже тогда, когда он винил меня за чью-то не правильную парковку. И моё настроение вмиг возвращается к тому, от чего я совсем недавно ушла, потому что он поднимается с кровати. На шею как будто бросили лассо, которое стянуло его до непередаваемой боли и невозможности поступления кислорода.
— Не говори то, чего не знаешь, — сухой тон его голоса пробирает до дрожи. Кожа покрывается мурашками.
— Ты тоже говорил то, чего не знаешь. Ты сделал мне больно.
— Когда?
— В машине. Ты не смеешь говорить что-то про моих родителей.
— Может,
— Я жалею, что вообще села в неё.
— Сейчас я тоже об этом жалею.
Дверь с грохотом хлопает, когда он покидает комнату, а я вздрагиваю. Линия старта, с которой мы начали — осталась позади, когда он лёг в мою кровать и поднял настроение обычными дурными шутками, но мы вернулись обратно, как только его слова слетели с моих губ. Лишь один вопрос моментально возникает в голове: эта реакция на слова в его адрес или на ту, кому он их сказал?
Глава 14
Мэйсон
Кики улыбается нам, но я вижу, что тут что-то не так. Я всегда с безразличием смотрел на кого-то, и она не была исключением до того момента, пока я уловил немые разговоры и обмен взглядами с разных сторон кафе между ней и Трикси. Выглядело так, как будто они понимают друг друга без слов. Сейчас я наблюдаю их по разным сторонам баррикад в виде аудитории. Они не смотрят в сторону друг друга, делая вид, что не знакомы. Я хочу знать, что произошло. Этот факт поднимает меня с диванчика.
Дожидаюсь, когда Кики примет заказ и увожу её за локоть в самый дальний угол, где отсутствуют столики, лишь огромное растение может слышать нас. Девушка явно растеряна, ведь я никогда не делал этого и не проявлял к ней интерес.
— Почему Трикси уволилась?
— Вообще, она не уволилась. Точней, она успела уйти сама, потому что её хотели уволить, — кажется, я даже заметил сожаление в её глазах.
— По какой причине?
— Почему тебя это интересует и почему я должна знать?
— Потому что вы работаете вместе, потому что сидели всегда вместе, потому что переглядывались и улыбались друг другу, мне продолжать?
— Нет, — отрезает она. — Она нагрубила клиентам.
— Просто так?
Глаза Кики начинают бегать по залу, как будто она придумывает пути отступления и повод уйти. Со мной такие игры не прокатят.
— И?
— Я не должна говорить с тобой об этом. Ты не работаешь тут.
— А если я прямо сейчас устроюсь сюда?
— Картер, ты смеёшься надо мной? — фыркает она.
— Похоже на то, что я смеюсь?
Оскорбление отражается на её лице, но мне действительно не до смеха. Я даже не знаю, зачем интересуюсь этим. Я всё ещё пытаюсь убедить себя в том, что мне безразлична Трикси, хотя это уже не так.
— Что произошло? — пытаюсь ещё раз.
— Я уже сказала, она нагрубила клиенту.
— Она не могла нагрубить ему без повода. Какой повод, Кики?
Девушка молчит, смотря на меня, но как будто сквозь.
— Ау? — трясу её локоть, требуя уже эту гребаную правду.