Пять шагов по облакам

Устинова Татьяна Витальевна

— Та-ак, — с угрозой в голосе протянул старший лейтенант, после чего куда-то выбежал и вернулся не один, а, должно быть, с начальством.

За подкреплением бегал, поняла Мелисса. Решил, что один со мной не справится.

Начальство вошло и пристальным милицейским взором оценило обстановку. Мелисса потерлась носом о плечо, вытерла сопли. Следом за начальством какая-то женщина в серой форме внесла два стакана с подстаканниками. В стаканах был крепкий, почти черный чай, и оба стакана она поставила перед Мелиссой.

— Подполковник Гулько, — представился начальник,

вытащил из-за стола стул, крепко на него уселся и пристроил руку на коленку. — Попейте чаю и расскажите нам, что произошло. Только не волнуйтесь и по порядку.

Вряд ли Мелисса удержала бы стакан, поэтому наклонилась и отхлебнула так, прямо из стоящего на столе. Чай был очень горячий и сладкий, и от него как-то сразу полегчало.

— Я писательница, — сообщила Мелисса и отхлебнула еще. По подбородку потекло, и она опять утерлась рукавом. Думать о том, как она выглядит со стороны, у нее не было сил. — Я пишу романы.

— Мы знаем. Видели, слышали. Читали.

— Спасибо вам большое, — как по сигналу полковой трубы, затянула заученную песню Мелисса. — У меня руки отойдут, и я подпишу вам книжку, если у вас есть, конечно, а если нет, то у Васьки из багажника нужно достать, он всегда с собой возит. Васька — это мой муж, Василий Артемьев.

— Понятно.

— В Петербурге две недели назад меня увезли на машине куда-то за город, и я оттуда едва выбралась. А сегодня вот… опять.

— Вот про Петербург поподробней, — попросил подполковник. — Боря, сядь, что ты маячишь! Кто, когда и зачем вас увез. Все, от начала до конца.

И Мелисса рассказала от начала и до конца, иногда останавливаясь, чтобы поплакать немного. Подполковник ее не торопил. К концу повествования она допивала второй стакан, наклоняя его к себе двумя руками. Кое-что попадало на белую майку, которую она очень любила, но Мелисса не обращала на это внимания.

Подполковник время от времени вставлял:

— Так. Понятно. Ясно.

И Мелисса гордилась собой, что рассказывает так, что у него не возникает никаких дополнительных вопросов. В конце концов, она же пишет именно детективы!

— Но тогда я не успела его разглядеть. А на глаза он мне ни разу не показался!

— Так.

— А сегодня я его видела. Я видела, как он шел, как в подъезд зашел, но я его не узнала. Я узнала только после того, как упала, и он… Он поднял меня, и я увидела его лицо…

— Так. И что?

— Я ездила к мужу на завод, — ей все время хотелось называть Ваську мужем, как будто в этом было все дело, как будто это слово как-то прикрывало и защищало ее, — мне нужно было с ним поговорить. Я приехала, а он уже уехал домой.

— А вы не могли ему позвонить, чтобы узнать, на работе он или уже уехал?

— У него не отвечал телефон. Я звонила и никак не могла дозвониться. Понимаете, если бы его не было дома, никто бы меня не нашел. Никогда! Это просто… чудо, что он оказался дома и увидел, как меня… сажают в машину.

— А зачем он вышел?..

Мелисса не знала, зачем.

— Говорит, что стал беспокоиться, — вставил позабытый всеми старший лейтенант Крюков. — Говорит, что долго ждал, решил ехать искать, вышел

и увидел.

— Однако интуиция у вашего мужа, — уважительно сказал подполковник. — Ну, дальше?

Мелисса вдруг заволновалась. Она посмотрела сначала на одного, потом на другого и спросила очень быстро:

— А мой муж… отдельно от него?

— Боря? Где у нас муж?

— Васька его убьет, если они в одной камере! Он его убьет, и его отправят в тюрьму! Ваське нельзя с ним рядом!

— Успокойтесь, девушка, — сказал старший лейтенант Крюков, — что вы выдумали, какая камера?! Он в соседней комнате, ваш муж, его капитан Гусев допрашивает, а второй своей очереди дожидается!

— Правда?

— Ну конечно! У нас и камер-то никаких нет, у нас «обезьянник» только!

— Просто Ваське нельзя с ним рядом, понимаете?! Он его на самом деле убьет! Вы его Ваське не показывайте!

Подполковник посмотрел на старшего лейтенанта.

Ох как вы мне все надоели, вот что означал этот взгляд. Ох как с вами тяжело, сил моих больше нет, да что это за дежурство такое, наказанье прямо, а не дежурство! Дамочку из телевизора закованную привезли, она какие-то небылицы рассказывает, как будто свой детектив напропалую шпарит, две машины побитые, гаишники рассказали, что дамочкин муж на дороге Голливуд с погоней устроил, хорошо хоть до магистрали не догнались, в рощице завязли, а то был бы переполох на весь город, еще не хватает! И Борька, сопляк зеленый, прибежал, говорит, что дамочка подруге попросилась позвонить, а подруга у нас главный редактор газеты, которая на каждом углу продается! Борька говорит, что эта подруга сейчас заявится дамочку забирать, и карусель точно до утра закрутится, не остановить ее будет ни за что!.. Дотянуть бы до пенсии, а как проводят, так пусть хоть президент с инспекцией приезжает, хоть комиссар ООН по правам беженцев, хоть папа римский, который то ли уже помер, то ли еще нет!..

— Вы успокойтесь, — сказал он дамочке добрым голосом. — Не волнуйтесь. Никто никого не убьет, мы не дадим. А муж ваш и вправду в соседнем кабинете. И с ним все в порядке. Сейчас показания запишут, и поедете вы домой спокойненько.

— А… тот?

— А того до утра задержим, а если будет санкция, значит, под стражу возьмем.

— Как санкция?! — крикнула Мелисса. — Да он меня два раза пытался убить, вы понимаете? Да если бы не Васька, я бы сейчас… я бы сейчас в лесу каком-нибудь подмосковном лежала, разрезанная вдоль и поперек на куски!

— Страсти вы какие говорите!

— Да он маньяк, вы понимаете или нет?! Он — самый настоящий маньяк! Он даже дышит, как маньяк.

— Ну, это для санкции не основание, — сказал подполковник. Все он хотел ее успокоить, а получалось, что она еще больше волнуется, — Вы мне все в подробностях расскажите!

— Товарищ подполковник, Владимир Иваныч, а в разработке-то он есть, — негромко сказал старший лейтенант и кивнул на свой компьютер. Он боком сидел за столом и уже некоторое время стучал по клавишам. Вид у него был удивленный, словно он не ожидал, что Мелисса Синеокова не врет. — Вон из Питера прислали! А я и не посмотрел…