Пять зеленых лун (сборник)
Шрифт:
Наконец наступил момент, когда все, что было в его силах, он уже сделал; он почувствовал, как его мозг заволакивается туманом.
Инстинкт подсказал ему, что, потеряй он сознание в период остановки времени, оно потечет дальше и все вокруг оживет… но только не он. Ибо тогда Перни умрет. Если ему но избежать обморока, он должен до этого успеть привести время в движение.
Волоча ноги, он с трудом взбирался по пологому склону невысокого холма, то и дело останавливаясь, чтобы прикинуть, не пора ли, пока не поздно,
Очень скоро он понял, до какой степени истощены его тело и мозг: когда он приказал времени возобновить движение, оно не повиновалось.
Сердце его упало. Перни не боялся смерти, он знал, что, если умрет, вновь заиграют волны океана. И его друзья займутся своими делами. Но он хотел увидеть собственными глазами, что они в безопасности.
Он попытался прояснить свое сознание, чтобы сконцентрировать мысли на последнем усилии. Перни знал, что время бесполезно подталкивать, оно не набирает скорость постепенно. Время либо двигается, либо стоит. И он должен выбрать что-нибудь одно. Внезапно, до конца не осознав, как и когда это произошло, его мозг дал команду в полную силу…
Его друзья ожили. Тот, который зашевелился первым, лежал на животе и молотил кулаками по песку. У Перни точно камень с души свалился, когда это существо начало издавать звуки.
— Что это? Пусть кто-нибудь скажет, что со мной творится! Может, я свихнулся? Майлс! Чик! Что происходит?
— Иду, иду, Роде! Помоги нам бог… я ведь тоже это видел. Или мы сошли с ума, или эти проклятые бревна — живые!
— Да я не о бревнах. Я о нас. Как там удалось выбраться из воды? Майлс, мы с тобой оба спятили.
— А я тебе говорю, что все дело в бревнах или обломках скалы — уж не знаю, как назвать эти глыбы. Я смотрел на них в упор. Они лежали на мне, а через долю секунды, глядишь, свалены грудой вон там, на берегу!
— Пошел к черту! Не бревна же вытащили нас из воды? Капитан Бенсон!
— У вас все в порядке, ребята?
— Да, сэр, но…
— Кто из вас видел, как это все произошло?
— Боюсь, что у нас неладно со зрением, капитан. Эти бревна…
— Понятно, понятно. Возьмите себя в руки. Нам нужно собрать остальных и как можно скорей уносить отсюда ноги, не то будет поздно.
— А все-таки что же с нами стряслось, капитан?
— Тебе но кажется, Роде, что я тоже не прочь в этом разобраться? Эти бревна настолько древние, что обратились в камень. Всей нашей команде не поднять и одни такой обрубок. Для этого нужна сверхчеловеческая сила.
— Что-то я не заметил тут ничего сверхчеловеческого. Те устрицы только и делают, что жуют водоросли…
— Ладно, хватит об этом. Давайте-ка поможем остальным. Кое-кто из наших ребят не может самостоятельно передвигаться.
— Сидит в воде, капитан, и плачет, как малое дитя. Или смеется. Трудно сказать.
— Надо им заняться. Майлс, Чик, за мной! Форбс, вас не ранило?
— Ха-ха-ха! Семнадцать! Семнадцать! Семнадцать планет, Бенсон, и что бы я им ни приказал, они все выполнят! Эта вот соображает будь здоров. Видели, как она забросала нас камнями? Ха-ха!
— Чик, постарайся найти его пистолет. Он либо себя пристрелит, либо кого-нибудь из нас. Свяжи ему руки и отведи на корабль. А мы ненадолго задержимся.
— Ха-ха-ха! Семнадцать! Бенсон, вы несете за это личную ответственность, так и знайте. Хи-хи!
Придя в сознание, Перни открыл глаза. Неужели его друзья уже ушли?
Он с трудом подполз к краю обрыва и залег между камнями, выбрав такое место, чтобы, оставаясь снизу невидимым, самому все видеть. Освещенные двумя лунами-близнецами, его друзья уходили по двое и по трое — слабые помогали ослабевшим до предела. Когда они исчезли за изгибом берега, его уши уловили заглушаемые шумом прибоя голоса двоих, которые, прикрывая отступление, шли позади остальных.
— Может так случиться, капитан, чтобы мы все одновременно сошли с ума?
— Может. Но мы в здравом рассудке.
— Хотел бы я в это верить.
— Видишь там, впереди, Форбса? Что ты о нем думаешь?
— Ему уже никогда не оправиться. Он чокнулся по-настоящему, разве нет?
— Правильно. Так вот, если бы ты свихнулся, ты бы не понимал, в каком Форбс состоянии; ты был бы точь-в-точь таким же. Ему кажется, что весь окружающий его мир сошел с рельсов, а тебе — что с рельсов сошел только ты. Ты в полном порядке, Кейбот, не вешай носа.
— И все-таки мне что-то не верится.
— Скажи-ка, что из всего происшедшего было, по-твоему, самым необычным?
— Вы, верно, шутите, сэр. Само собой то, как придавившие пас бревна мгновенно перенеслись в другое место,…
— Да, конечно. А помимо этого?
— Как-то мне было ни до чего, сэр. Страх забрал, и очень уж я растерялся.
— А не заметил ли ты нашего маленького пучеглазого приятеля?
— Так вы о нем… Боюсь, что нет, капитан. Понимаете, я… я тогда думал больше о себе.
— Хм. Если б только я был уверен, что видел его. Если б нашелся среди нас хоть один человек, который его тоже видел…
— Прошу прощения, сэр, я не совсем вас понимаю.
— Черт побери, неужели ты не помнишь, что Форбс подстрелил его. Ранил его в ногу. Почему же при таких обстоятельствах этот пушистый бесенок мог вернуться к своим мучителям — к нам, когда пас завалило бревнами?
— Мне кажется, раз мы тогда как бы попали в ловушку, он сообразил, что нас нечего бояться… Извините, это, конечно, чушь. Видно, голова у меня еще плоховато варит.