Пять желаний Софии
Шрифт:
– Ага, - я поджала ноги под себя. Мне захотелось исчезнуть. – Я отбрила Ашаева и была горда собой. Любовь любовью, но я не могла так унизить себя.
– Что-то мне подсказывает, что это не конец истории, - ненастоящий Дима закусил губу. Я боялась признаться себе и поверить в то, что мне чудовищно захотелось его поцеловать.
– Он солгал мне. Тот парень. Я нравилась ему, и он решил, что если я не сойдусь с Ашаевым, то ему что-то будет светить.
– В вашем мире все такие придурки?
– Такие как я? – тихий смешок, мой и его. – Наверное. Ссоримся
- Ты так к себе взыскательна, - удивился он. – Было бы странно, если бы поступила иначе. Защитить себя – разве это не порыв абсолютно здорового человека?
Он подошёл ближе и посмотрел мне в глаза - у меня затряслись коленки. Он был так похож на Ашаева, что хотелось заплакать.
12
– Ты просто её копия, - грустно произнёс Дима, бережно взяв в руку мою косичку. – Нанятые организаторами иллюзионисты стоят своих денег. У этого облика даже оттенок рыжего совсем как и у неё.
Моя абсолютно рыжая, как и всегда, косичка, безмолвно вопияла. Если он увидел мой настоящий цвет волос, значит, он и лицо моё видит? Или же это просто совпадение, и на самом деле иллюзионисты постарались?
Я хотела было сказать, что к моей рыжести ни штатные иллюзионисты, ни его бывшая не имеют никакого отношения, но тут же поняла, что язык словно примёрз к нёбу.
– Ты скучаешь по ней? – эти слова я произнесла без малейших неудобств. Попробовала снова сказать о своём настоящем цвете волос – не смогла.
Получается, то, какой он видит меня сейчас, не имеет никакого значения, кроме единственного: не дать ему узнать меня, если мы встретимся, например, завтра в коридоре. Даже если иллюзионисты не наложат на меня какой-нибудь другой облик и я буду выглядеть самой собой, он всё равно не сможет меня узнать.
И тут в игру вступают мои рыжие волосы. За сегодняшний день я не увидела во дворце ни одной рыжей дамы, потому, даже увидев меня мельком, он должен, просто обязан что-то заподозрить! У меня появилась крошечная надежда на скорую победу и возвращение домой.
Почему-то именно в этот момент на меня обрушилась беспощадная истина: у меня больше нет дома. Вернуться к матери, которая со мной поступила, как заводчица собак, и отправила на выгодную «случку» - нет, к ней я возвращаться точно не собиралась. Но, было ли это чувство моим собственным, или же оно возникло под воздействием эликсира, который принёс Дима – мне не было больно. Я осознавала, какое преступление против моей воли совершила мама, но не чувствовала себя обделённой от слова совсем.
Более того! У меня появился план. Вернее, он был у меня уже давно. Пиллори! Моя мечта, находящаяся в этом же мире. Чем скорее я закончу этот квест, тем быстрее смогу усвистать в Пиллори и
Дима щёлкнул пальцами у меня перед глазами.
– Ты здесь? – его идеальное, взлелеянное в моих мечтах лицо выглядело растерянным. – У меня появилась идея.
Мой предыдущий вопрос Дима старательно проигнорировал.
– Какая?
– Как помочь тебе узнать меня после этой ночи. Ты не против, если я пороюсь в ящиках? Там нет твоих личных вещей?
Я заверила, что нет, и про себя отметила, насколько хорошо воспитанным и деликатным был этот молодой мужчина, спрятанный за обликом моей безвременно увядшей любви. В тот же момент я поняла, что он практически точно никакой не кронпринц или, избави господи, император. Ни один монарх, привыкший кичиться властью, не стал бы так печься о моих переживаниях и пытаться помочь. Сердце терзалось, глядя на спину Димы Ашаева, рыщущего по ящикам и шкафам, а душу щемило осознание, что вот он – мой первый мужчина.
Что я чувствовала по этому поводу? Даже в самых смелых мечтах я не могла представить, что моим первым мужчиной станет Ашаев. Точно не после того, как я с ним поступила… Но сейчас всё выглядело так, словно само провидение сжалилось надо мной, и, вопреки желанию моей маман, сделало всё, чтобы мне было легче пережить то, что предстоит.
– Нашёл! – воскликнул Дима, склонившись над письменным столом.
В его руке блеснул нож для бумаг. И, прежде чем я успела сообразить, что он собирается делать, парень безжалостно полоснул им руку.
– Ты что творишь?! – охнула я, наблюдая, как быстро заалела его ладонь. – Мы ведь не можем отсюда выбраться до утра! Ты можешь кровью истечь!
– Царапина, - поморщился Дима. – Сейчас найдём какую-нибудь тряпку, и перевяжешь.
– Я?! – ещё больше опешила от его слов. – Ты хочешь умереть? Зачем ты это сделал?
Дима посмотрел на меня, словно не понимая, как можно не соображать таких элементарных вещей.
– Рука, - он поднял её. – Даже если я завтра не буду помнить всего, что произошло, и о чём мы с тобой разговаривали, я точно перевяжу раненую руку. Так ты сможешь узнать меня среди остальных.
– А если я не буду этого помнить? – я не могла найти логику в его словах. – Я ведь выпила эликсир! Откуда мне знать, что значит твоя перевязанная рука?
Повисла пауза.
– Идея казалась такой хорошей, - он удрученно посмотрел в сторону. – Треклятый квест! Ну конечно же ты права. Вряд ли моя перевязь о чём-то тебе скажет. Тогда понадеемся на мою память.
– На твою…?
– Да. Я не буду пить эликсир.
– А так можно?
– Это не поощряется организаторами, ведь, чтобы вкусить радость и свободу квеста в полной мере, без зелья не обойтись. Но для тебя победа важнее, чем участие, потому мы будем работать над ней. Хм… Как же мне тебя узнать? Я не хочу тебя резать.