Пятая четверть
Шрифт:
Поезд направлялся внутрь эстакады, в самый сгусток металлических сплетений, куда и проникнуть-то было вроде немыслимо, ничего не придавив, но куда состав все же плавно вполз. Сразу стало сумрачно. И из этого сумрака, как из-под козырька, все виделось преувеличенно ярко: и Ангара, воронкой сходящаяся к плотине, и пенистая гряда Падунских Порогов с застрявшими и камнях бревнами, и зеленые катера островов, трусливо бросившие якоря перед бурунами, и дымящиеся развалины какого-то, видимо, недавно снесенного селения возле
Леонид не встретил.
Когда перрон опустел, Антон перечитал письмо ещё раз и обратился к женщине с красной повязкой. Она сказала, что улицы Второй Строительной не знает, а вот бетонные заводы здесь. У автобуса Антон еще раз спросил про улицу. Рабочий, забрызганный известкой так, что его комбинезон закостенел, как панцирь, подумал и с треском пожал плечами. Тогда Антон решил податься на завод. Леня наверняка там, запурхался в своих делах, поэтому и не встретил. И, повеселев, Антон сел в автобус.
Минут через двадцать он оказался неподалеку от громадных запыленных цилиндров и башен с наклонными подпорками — такую он видел там, на станции Падунские Пороги. Взяв в руки чемодан и поправив рюкзак, Антон двинулся напрямик — слишком велико было нетерпение, ведь брат был от него в каких-то двухстах метрах. Перебравшись через кучи мусора и бетонных отходов, обойдя несколько канав и ям, он очутился на узкой неровной дороге, вилявшей между конусами песка и щебня. Проползали с тяжелой развалкой самосвалы, над головой в галереях шумело, по лоткам что-то дробно сыпалось, всюду пылило — и нигде ни души. Антон прятал лицо в отворот пиджака, когда облако пыли обрушивалось на него после прохода машины, и шел дальше, понимая, что рано или поздно кто-нибудь встретится, может, сам Леонид.
И вдруг перед ним из клубов пыли появился человек, он или с машины на ходу спрыгнул, или с песчаного конуса съехал, вывалившись из галереи. Человек этот начал отплевываться и отряхиваться.
— Скажите, — кинулся к нему Антон, — а где мне мастера найти?
— Я мастер, — не глянув на мальчишку, пальцами обеих рук взъерошивая волосы и выбивая из них пыль, ответил он.
— Нет, мне мастер Зорин нужен.
— С какой секции?
— Не знаю.
— Ну, здрасьте. Нас тут десятки мастеров. — Человек отряхнулся, наконец, провел напоследок рукавом по лицу и оказался молодым парнем. — Фу! Чтоб я еще туда полез!.. Так говоришь — Зорин?
— Да. Знаете?.. Я его брат. За полторы тысячи километров приехал. Один.
— Зорин… Зорин…
— Ага. Он это… колонны и балки делает из бетона, — живо добавил Антон.
— А, вон что! Тогда ты не туда попал. Тебе нужно на промплощадку,
— Как?! Я ведь только что с левого! — испуганно воскликнул Антон, моментально решив, что ему вообще не найти брата, и тут же слабея до холодного пота. — Мне сказали, что здесь.
— Значит, какой-то болван попался… У нас ни колонн, ни балок не делают. У нас — чистый бетон, для плотины. Понял?
Позади гикнул сигнал. Они посторонились. Антону все вдруг стало безразлично: и эти машины, и пыль. Пусть его давит, пусть его засыпает… Он даже не спрятал лицо, а лишь чуть прикрыл глаза.
— За сколько ты, говоришь, километров прикатил? За полторы тысячи? — спросил парень, встряхнувшись. — А звать как?
— Антон.
— Антон-горемыка. Подходяще. А ну-ка, пошли, авось расхлебаем кашу. — И он быстро зашагал по дороге.
Антон заторопился следом, смахивая со лба грязь, облизывая губы и сплевывая черноту.
Они зашли в деревянную будку, где сидела девушка в белом платке, повязанном бабочкой. Она, поглядывая в окно, что-то записывала. Парень придвинул телефон, позвонил куда-то, спросил, работает ли там мастер Зорин, и тут нее бросил трубку.
— Работает… Люба, будет машина на промплощадку, посади вот этого брата, — сказал он девушке. Та кивнула, мельком глянув на них. Парень посидел с минуту, опустив голову, потом фыркнул, поднял высоко брови, дунул на них, выпятив губу, и встал. — Ну ладно. — И вышел, но тотчас крикнул, не успев захлопнуть дверь: — Антон!.. Скорей, вот твой самолет… Лезь. Высадишь у диспетчерской, — сказал он шоферу и махнул рукой.
МАЗ ревел так, что заглушал не только все звуки, но и мысли. Что-то прыгало, разворачивалось перед глазами, даже от плотины осталось в голове мелькание, потому что ехали по какому-то темному коридору, где сбоку ритмично вспыхивал свет.
Возникшие впереди кирпичная труба, корпус с проломами в стене, откуда выглядывали котлы, вороха угля показались Антону знакомыми. Он вздрогнул, и сразу МАЗ словно умерил свой рев. А вон и костлявые краны за клубами пара! Вон и башня с фонтанчиком пыли. Именно к ней повернул шофер и затормозил.
— Все — сказал он. — Будь здоров. Диспетчерская напротив, красная.
Возле диспетчерской стояло полдесятка самосвалов. Антон вошел и, не переводя дыхания, сказал женщине, сидевшей за стойкой:
— Мне нужен мастер Зорин… Мне нужен мастер Зорин.
— Что тебе, мальчик?
— Мастер Зорин.
— Напали сегодня на Зорина: то звонят, то приходят… Нет, мальчик, Зорина. Он дома. Он… ну, нет его. — Затрещал телефон. — Да… Сейчас пошлю… Говорю же: сейчас… Ну слушайте, слушайте — при вас прикажу. Пятьдесят четвертый под погрузку — на очистные! Слышали?.. Через полчаса.
— А как мне туда добраться? — спросил Антон. — Адрес у меня есть, а вот как?..