Пятая профессия
Шрифт:
Глава 12
Это имя казалось Савиджу знакомым. Он напряг память, пытаясь вспомнить, где слышал его раньше. Ну конечно же, его упоминал Акира по пути в аэропорт Даллеса, когда объяснял Савиджу и Рейчел, как принято поступать в той или иной ситуации в Японии.
— Аматэрасу, — оживился Савидж. — Точно, Богиня Солнца. Прародительница императоров. Великая и единственная мать японцев.
Таро благосклонно кивнул, он явно не ожидал, что Савиджу о чем-то говорит имя японской богини.
— Лишь очень немногие иностранцы так глубоко знают нашу культуру. Позволь выразить тебе восхищение.
— Все комплименты по праву принадлежат Акире. Он такой же превосходный учитель, как и ученик… Аматэрасу? И что же с ней связано?
Старик заговорил с явным
— Она символизирует величие Японии, былые чистоту и достоинство нашей нации, до того, как они были опорочены. Кунио Сираи использует имя богини как символ святости своего дела и как источник вдохновения. Официально его организация называется «Партией борьбы за возрождение древних традиций». Но между собой члены его партии называют себя «Приверженцы Аматэрасу».
Савидж резко выпрямился.
— О чем мы говорим? Об империализме? Неужели Сираи пытается воскресить события тридцатых годов? Использовать религиозный патриотизм с фанатизмом для оправдания попыток установить господство в Тихоокеанском Регионе.
— Нет, — прервал его Таро. — Совсем наоборот. Он хочет закрыть Японию для всего остального мира.
Это заявление показалось Савиджу настолько невероятным, что он подался всем корпусом вперед и, стараясь говорить как можно более спокойным тоном, продолжал:
— Но это же противоречит всему, что…
— После окончания американской оккупации Япония совершила гигантский скачок в своем развитии, — продолжал Таро, сопровождая свои слова энергичным жестом. — Свершилось экономическое чудо. Япония стала могущественной финансовой державой. То, чего ей не удалось добиться с помощью военной силы в тридцатых и сороковых, свершилось в семидесятых и восьмидесятых. Она установила экономическое господство над другими странами. В тысяча девятьсот сорок первом мы бомбили Гавайи, но не смогли их захватить. Теперь же мы их покупаем. Точно так же, как и другие весьма значительные куски собственно американской территории и других стран. Но за это мы платим очень дорогую цену, выражающуюся не только в деньгах, — мы платим все возрастающим разрушением нашей культуры.
— Я все еще не… — Савидж стиснул руками колени и в полном отчаянии проговорил: — Чего же добивается Сираи?
— Я упомянул, что его родословная восходит к шестнадцатому веку, ко времени установления сёгуната Токугавы. Может быть, Акира объяснял вам, что тогда произошло? — спросил Таро.
— Всего лишь в нескольких словах. Предстояло усвоить слишком много, а времени было слишком мало… Расскажите лучше вы.
— Надеюсь, ты понимаешь значимость истории.
— Я понимаю, что на ошибках прошлого можно многому научиться, если вы это имеете в виду, — ответил Савидж.
— Не только на ошибках, но и на успехах. — Таро расправил плечи. Несмотря на хрупкость тела, казалось, он стал солиднее. Глаза его снова устремились вдаль, словно пытаясь разглядеть нечто, скрывающееся там. — История… В средние века наша страна не раз подвергалась нашествию иноземных захватчиков. Их культура оказала определенное влияние на нас. Китайцы, корейцы, португальцы, англичане, испанцы, голландцы. Честно говоря, культура всех этих стран была не так уж плоха и не оказывала на нас дурного влияния. Китайцы принесли с собой буддизм и конфуцианство, а также систему письменности и принципы правления. Негативным я считаю влияние португальцев, познакомивших нас с огнестрельным оружием, очень быстро распространившимся в Японии и практически разрушившим бусидо — древний и благородный путь воина с мечом. Испанцы принесли с собой христианство, которое, по их мнению, должно было заменить нашу религию и таким образом лишить японцев права называть себя потомками Аматэрасу.
В шестнадцатом веке Токугава Иэясу [23] одержал победу над многочисленными военными правителями и властителем страны. Он и его потомки вернули Японию японцам. Одних за другими он изгонял иностранцев: англичан, испанцев, португальцев — всех. Единственным исключением стала небольшая почтовая голландская станция на одном из юго-восточных островов возле Нагасаки. Христианство было уничтожено. Японцам запрещено было путешествовать в другие
23
Токугава Иэясу (1542–1616) — японский феодал, основатель династии Токугава (1603–1867), завершил объединение страны.
И тут лицо старика вновь помрачнело.
— Но все это закончилось в тысяча восемьсот пятьдесят третьем, когда один из твоих соотечественников, коммодор Перри [24] привел эскадру американских военных кораблей в залив Иокогамы. По их унылому, мрачному виду эти корабли окрестили «черными кораблями Перри». Он потребовал, чтобы Япония открыла свои порты для международной торговли. Вскоре сёгунат пал. Император, формально содержавшийся в изоляции в Киото, был переведен в Эдо, позже переименованный в Токио, и вскоре стал пешкой в руках рвущихся к власти политиков. Этот период истории назвали Реставрацией Мэйдзи. Я почитаю императора, но в период Реставрации тлетворное влияние иностранцев стало возрастать… шириться… а наше положение — ухудшаться.
24
Перри Мэтью Колбрайт (1794–1858), военно-морской деятель США, коммодор (1841). Вынудил японское правительство под угрозой военных действий подписать договор (1854), положивший конец более чем двухвековой изоляции Японии от внешнего мира и открывший для американских кораблей порты Хакодатэ и Симода.
Коммодор — в военно-морских силах США офицерское звание выше капитана, но ниже вице-адмирала. В 1899 г. было отменено, но временно восстановлено в период Второй мировой войны.
Таро замолчал, наблюдая за произведенным его словами эффектом.
Рейчел не удержалась:
— Значит, Кунио Сираи хочет вернуть Японию в карантин, установленный когда-то Токугавой?
— Его намерения понять легко, — ответил Таро. — Мы больше не подчиняемся древним законам. Наша молодежь не уважает старших и пренебрежительно относится к традициям. Мы живем среди сплошной мерзости. Западная одежда. Западная музыка. Западная еда. Гамбургеры. Жареные цыплята. Тяжелый рок. — Таро скривил губы, выражая крайнюю степень отвращения. — К несчастью, Япония, словно губка, готова впитывать в себя все самое отвратительное, что есть в культуре других народов, и вскоре деньги станут единственным нашим божеством.
— Похоже, вы согласны с Сираи, — заметил Савидж.
— Я согласен с его мотивами, но не одобряю методов. Это здание и четыре года изоляции от внешнего мира, через которые должны пройти все мои ученики, — моя модель Токугавского карантина. Я презираю все, что вижу за пределами этих стен.
— Вы солидарны с Сираи?
Таро прищурился.
— Как самурай, защитник, я обязан быть объективным. Я следую за событиями и фиксирую их. Но отнюдь не творю. Моя цель — держаться в стороне от всего наносного и служить моим хозяевам, сохраняя собственное «я» и никого не осуждая. Токугавский сёгунат устанавливал именно такие взаимоотношения нанимаемого и нанимателя. Но я не надеюсь, что Сираи преуспеет в своих начинаниях. Судя по всему, нет. Ход истории не повернуть вспять, движение может продолжаться только вперед. Сираи может использовать свое богатство, влияние и власть на то, чтобы подкупать или иным путем принуждать к нужным ему действиям сотни людей, организовывать бесконечные демонстрации. Но по телевидению я вижу лица и глаза демонстрантов. Они вовсе не привержены славе прошлых лет. Ими движет ненависть к нынешним чужакам. Ими движет гордость. Долго копившаяся ярость. Потому что Америка выиграла войну на Тихом океане. Потому что на наши города обрушились атомные бомбы.