Пятая Сила
Шрифт:
– Так точно!
– в струнку вытянулся солдат. – Не посрамлю, господин, не сомневайтесь!
– Не сомневаюсь, - усмехнулся Саадан.
Всего-то пути было – один полет стрелы и несколько минут до города. Армия на марше делала за полчаса намного больше. Но теперь Саадану показались невыносимо долгими эти несколько минут. Казалось, время застыло. Казалось, сама земля замерла в настороженном молчании, пристально наблюдая за пришельцами из тысяч укрытий.
Вот они впереди, городские стены и ворота – запертые, настороженные, неприступные. Армия остановилась.
Тысячи птиц кружились над городом, закрытым, мрачным, ощетинившемся, готовом к обороне. Десятки мелких степных лисиц, наверное, крутились
Переговоры были не нужны, Реут и не собирался этого делать. Трубач и знаменосец выехали вперед войска.
Князь резко выдохнул – и посмотрел на Саадана.
Саадан поднял голову, посмотрел в небо. Низкие, серые облака постепенно расходились, открывая клочки чистого, бледно-голубого неба. Ничего… сейчас облака будут послушны – они после дождя, сытые, сонные. Что бы тебе не ответить мне согласием, князь Леа-Танна, подумал маг.
Реут скомандовал:
– Труби!
Запели трубы.
– Вперед, - тихо сказал Саадан.
И, подняв голову, шагнул вперед – туда, навстречу степному ветру, рвущему из глаз слезы, навстречу всей силе этой настороженной, чужой земли, сейчас сосредоточенной в одном-единственном человеке.
* * *
Это было единственно правильно – то, что правитель княжества Таннада был магом Земли. Его земля, его родина стояла за ним, и он знал это – и вложил в этот единственный день все упрямство, отчаяние и решимость. Князю Реуту нипочем не взять бы город, если бы у него не было мага.
Это было очень трудно – удержаться и не ударить в ответ. Не ударить, потому что даже сейчас Саадан не хотел Тирайну беды. Отвести, удержать, зацепить – но не ударить, не обрушить в ответ Силу, которой так много и которая рвется, наливаясь твоей яростью и тоской – тоской по тому прежнему, что сегодня уходит безвозвратно.
Да, Тирайн сумел овладеть Камнем Земли – теперь Саадан это знал точно. Иначе чем и как объяснить, что весь этот невероятно длинный день он ни на минуту не ослаблял напора. Это его Сила поднимала в воздух тучи песка и пепла, обрушивая их на нападающих. Это его Сила отводила от стен летящие стрелы. Это его Сила поднимала в бой уставших солдат, уводила почву из-под ног вражеских конников, заставляла испуганно пятиться и вставать на дыбы лошадей. Ни один маг не смог бы вынести столько – за день, это Саадан знал. То и дело вставала в памяти та битва у Последних Холмов – только тогда они были рядом, они сражались плечом к плечу. Да, за десять лет Тирайн много чему научился… ах, как бы они работали вместе, рядом, сколько смогли бы они сделать, если бы он понял, пошел бы с ним рядом. Но этого не случилось, и пока – уводить, кружить, путать, ни на миг не давая передышки, но не ввязываясь в открытое противостояние.
…Еще до рассвета нападавшие выслали в город посланника – с требованием сдаться и выдать князю Реуту магический предмет, именуемый «Камень Земли». Князь Тирайн ответил отказом.
– Жаль, - с легкой досадой ответил Реут, - они сохранили бы много жизней.
Руту полукольцом окружала река, и основной натиск врага достался главным воротам. Были в городе еще одни ворота, выходившие на пристань, ниже и хуже укрепленные – но у нападавших было слишком мало лодок, чтобы атаковать их большими силами. Разумеется, все паромы заранее отвели к городу.
Первый вал нападавших должен был растянуть защитников по стенам и проверить крепость обороны. Войско Реута превосходило дружину Тирайна в несколько раз; лучники на стенах стреляли метко, но их было слишком мало, чтобы сдержать натиск. Со стен потоками лилась горячая смола и кипяток, одни лестницы отбрасывали и крючья обрубали, но на их место тут же вставали и цеплялись другие. Яростно
Сверху летели бревна, камни; мальчишки постарше, против строго приказа князя оставшиеся на стенах, помогали отцам, стреляя из рогаток и пращей. То и дело где-нибудь на настенной галерее вспыхивала яростная короткая схватка, когда кому-нибудь из нападавших удавалось залезть на стену и оттянуть на себя часть сил горожан.
Медленно, но неотвратимо двигался, приближаясь к воротам, таран, окованный железом и исчерченный руническими знаками. Ворота города, хоть и хорошо укрепленные, все-таки не могли долго выдерживать его ударов. Сил единственного мага – князя – не хватало на все и на всех. Хватило и нескольких десятков неторопливых ударов, чтобы высокие, окованные железом створы затрещали. Спустя еще час главные ворота рухнули, и таран неторопливо пополз к внутренней решетке, преграждающей путь нападавшим.
Ближе к полудню тучи стали уходить, небо расчистилось; потоки жаркого солнца обрушились на землю во всей ярости середины южного лета. Солдаты обливались потом в кольчугах и шлемах, лошади храпели и мотали головами – тучи слепней и мух налетали со всех сторон без всякой магии, повинуясь лишь силам природы.
Все меньше лестниц успевали отбрасывать от стен горожане, все более отчаянными усилиями удерживали они верхние галереи. Мальчишки и те из женщин, кто помоложе и посмелее, поднимали брошенные отцами и мужьями мечи. Когда рухнули ворота, защитники – те, кто остался в живых, - стали отступать к центру, к княжескому замку. Еще до начала боя в нем укрылись бабы и ребятишки – сословные различия будут потом, если доживем. В замке князя тоже были ворота, правда, поменьше, и их еще тоже нужно было взять. Паники почти не было; несмотря на прошедшие мирные десять лет, каждый знал едва ли не назубок, что делать и чего не делать в случае осады или штурма. Прошлая жизнь научила.
В общем-то, Рута была обречена, и все это понимали. Бой мальчишки с деревянным луком против рыцаря – вот что это было такое. Крики, стоны, проклятия, скрип тетив, звуки рогов, треск огня, хруст ломающегося дерева и человеческих костей, тяжелое дыхание и звон стали о сталь – вся эта какофония разносилась далеко окрест.
…День клонился к вечеру, устали и люди, и кони. Песчаные вихри все чаще рассыпались на мелкие песчинки и бессильно падали на землю. Это так просто – использовать Силу другого мага, только не все умеют. Глыбы глины превращались в лужицы и высыхали мгновенно. Мимоходом Саадан подумал, что если бы рядом с мужем стояла Тала, ему бы, пожалуй, не выстоять. В прежние времена она была сильнее каждого из них.
Тала… весь этот день она незримо стояла рядом с ним. В круговерти битвы то и дело мелькали искрами зеленые глаза, в языках пламени чудились пряди медных волос, в лязге оружия слышались ноты ее высокого голоса. Но стоило ему хотя бы на одно мгновение обернуться и поверить ей, как Сила уходила, ускользала из рук, каплями сочилась сквозь пальцы. И защитники могли воспрять духом, и Сила Земли, охранявшая эту страну, становилась тверже и крепче.
И Саадан запретил себе думать о ней.
Было, было несколько мгновений, когда маг нападавших, пробив защиту, мог ударить в ответ – ударить наверняка, зная, что тем самым сомнет, сокрушит мага Земли. Не ударил. Но, в свою очередь, и у Тирайна была возможность открытой атаки – и плохо пришлось бы Саадану, потому что те ошибки, которые он допускал, объяснялись усталостью и горечью прошедшей ночи… чуть сильнее – и исход битвы был бы переломлен. Не случилось – словно в последний миг Тирайн, испугавшись, отводил взгляд.