Пятая жертва
Шрифт:
Потом его усадили в милицейские "Жигули". Ему было больно - наручники глубоко впились в кожу, но он боялся попросить ослабить их.
Наручники сняли в тесном кабинете, заставленном сейфами. Он сидел, съежившись на стуле. Над ним нависали массой какие-то бойкие ребята, которые то с грубым напором, то доверительно и мягко, как лучшие друзья, требовали одного признавайся. Как, за что, почему убил гражданку Кольцову Наталью Семеновну.
– Я не убивал ее, - упрямо долдонил Валдаев, и эти слова гулко отдавались под черепом, как эхо в просторной
И он снова и снова повторял одну и ту же историю - как пришел в Наташину квартиру. Он сказал, что дверь была открыта, - ему не хотелось говорить правду, что он отключился. Рассказывал, как обнаружил труп. Как позвонил в милицию. Объяснял, что знает убитую по работе, читайте статьи в "Запределье". Пришел, потому что она пообещала ему интересный материал. Все.
Не стал он говорить и о том, что у него куда-то пропало около четверти часа. Куда он их дел? Куда?!
Наконец ему съездили ладонью по уху, так что в голове зазвенело. Приготовились съездить еще. И тут послышался властный голос:
– Отставить.
Оперативник с сожалением опустил поднятую для следующей оплеухи руку и слез с края стола.
Вошедший взял стул, уселся напротив Валдаева и произнес:
– Ну здравствуйте, Валерий Васильевич. Я же говорил, что мы еще встретимся.
Валдаев прищурился и наконец узнал невысокого, худого, с жесткой седой гривой мужчину. Они встречались несколько дней назад при весьма неприятных обстоятельствах. Майор Кучер руководил группой захвата, которая разнесла Валдаеву стекла в большой комнате. Они искали какого-то Колю Турка и почему-то в его квартире.
– Я ни в чем не виноват, - в очередной раз заявил Валдаев.
– Есть же, черт возьми, гражданские права!
– Есть, - с готовностью согласился майор.
– В том числе право купаться в ванной без страха, что тебе перережут горло.
– Я не могу никому перерезать горло!
– закричал с отчаянием в голосе Валдаев.
– Неужели непонятно?!
– Действительно, глядя на вас, не скажешь, что вы можете хладнокровно перерезать женщине горло. Эх, если бы все люди были такими, какими кажутся, наша работа была бы легче легкого. Но у нас сложная работа, Валерий Васильевич.
– Меня это не интересует! Меня это не касается!
– Теперь уже касается.
– Я не убивал Наташу.
– Забудем пока о ней.
– Майор Кучер расстегнул кожаную папку - ту самую, что и в прошлый раз, она почему-то запомнилась журналисту - и кинул на стол газету с подчеркнутыми фломастером строчками. Эту газету Валдаев только что видел в квартире Наташи.
Майор ткнул пальцем в строчку о маньяке, вырывающем сердца, который готовится выйти снова на охоту спросил:
– Узнаете?
– Газета лежала на столе.... Наташа почему-то испытывала слабость к статьям об этом маньяке.
– Ах слабость... Понятно.
Кучер выгнал всех из кабинета и начал допрос. Говорт он без агрессивного нажима, но с нешуточной угрозой. И Валдаев понял, что панически боится этого человека.
– Вам нужно мое признание, чтобы закрыть дело? Да?!
– воскликнул Валдаев.
– Мне нужна правда.
– Чтобы я признался, что убил Наташу?
– Чтобы сняли груз с души, Валерий Васильевич.
– Давайте! Я подпишу! Все!
– закричал Валдаев.
– Ну успокойтесь. У меня нет ни протокола. Ни диктофона, - Кучер похлопал себя по карманам.
– Мы просто говорим как старые знакомые. Расскажите, как все было. Только откровенно. Это ни к чему не обязывает.
– Честно? Я пришел к ней. Долго трезвонил. Никто не открывал. Потом дверь открыли. И... И я ничего не помню. Меня будто отключили.
– Вас ударили?'
– Нет... Просто все уплыло.
– Так-так, - майор подался вперед.
– И когда вы очнулись?
– Не знаю, сколько прошло времени. Я потерял ему счет. Я очнулся на полу. Сидящим на полу.
– А нож?
– Какой нож?
– Кривой. Острый.
– Он лежал рядом.
– Понятно.
– Но я не совершал этого!
– Я вам верю, Валерий Васильевич. Верю... Вы, - майор сделал нажим на это слово, - не совершали.
– Он многозначительно улыбнулся.
– Что за намеки?
– напрягся Валдаев.
– Да какие там намеки... Мы осознаем только часть нашего Я. А что там? Что в остальном пространстве сознания?
– В темной зоне?
– Пусть так. В темной зоне бессознательного.
– Нет... Я не мог... Это не я...
– Вы когда-нибудь теряли время, Валерий Васильевич? Выпадали из действительности?
– Нет!
– Так уж и нет?
– Я совершенно нормален... Пусть я слабовольный интеллигентишка, как любят выражаться ваши... Пусть. Но я не псих.
– Ну конечно, - с видом врача, который хочет только успокоить больного, произнес майор.
– Нет! Оставьте меня!
– заорал Валдаев.
В кабинет заглянул здоровяк оперативник и осведомился:
– Чего он тут орет? Навалять ему, товарищ майор?
– Исчезни, - резко кинул майор, и дверь закрылась.
– Ну так как, Валерий Васильевич?
– Я не скажу больше ни слова. Это все ложь. Инсинуации! Я никого в жизни пальцем не тронул, ясно?
– Конечно, ясно... Нам еще встречаться и встречаться. Кучер вышел из комнаты, и за Валдаева опять взялись оперативники. На этот раз на него не давили. Началась канцелярия - ему дали подписать казенные бумаги, разъяснили права, он пропускал все мимо ушей и лишь успевал ставить росписи на заполненных бланках. Его еще раз обыскали. Потом в комнату вошли двое милиционеров в форме. Они повели его по коридору. Куда-то в подвал.