Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
– Вы сами, – ответила Кейт.
– Что?! Когда?
– Когда вы подписали клиентский договор, то уполномочили Леви вести переговоры от своего имени. Это там написано мелким шрифтом.
– Я про это не знала, я даже не читала его. Дело было в полиции – у меня только что убили отца, и не было времени, чтобы…
– Я знаю, – сказала Кейт и, протянув руку, легонько коснулась руки Александры.
– Он не имел права этого делать; я ведь сказала ему, что невиновна, ради всего святого! – воскликнула Александра, повысив голос. Грудь у нее тяжело вздымалась, она была на грани панической атаки. – А вдруг это выплывет наружу? Тогда мне
– Вот поэтому-то я и здесь, – повторила Кейт. – Я вам верю. Я знаю, что вы не убивали своего отца. Я не хочу, чтобы моя фирма вела такие переговоры. И думаю, что есть железный способ добиться вашего оправдания.
– Вы думаете, что можете гарантировать мне оправдательный приговор?
– Я бы поставила на это все свои сбережения, – пылко объявила Кейт. Вот разве что Александра не знала, что все сбережения Кейт составляли четыреста двенадцать долларов, которые она хранила в банке из-под печенья в своей квартире на всякий пожарный случай.
Кейт передала ей записи, подготовленные Чедом, Брэдом и Андерсоном, содержащие подробные обоснования для ходатайства о разделении судебного разбирательства в качестве первого шага.
– Когда мы с вами той ночью познакомились в отделе полиции, вы были очень напуганы. Я не стану делать вид, будто понимаю, каково это – так вот потерять отца. А тем более от рук своей родной сестры. Я даже не могу представить, что вы тогда чувствовали. Я не просто хочу добиться вашего оправдания – я хочу убедиться, что ваша сестра заплатит за то, что она сделала с вашим отцом.
Страницы в руке у Александры задрожали.
– И как это у вас выйдет? – спросила она.
– Прокурор хочет, чтобы вас и вашу сестру судили вместе перед лицом одного и того же жюри присяжных. Я прочитала о вашей семье все, что только сумела найти. Я знаю, что вы невиновны. Я знаю, что ваша сестра очень больной человек, склонный к насилию и саморазрушению. Я думаю, что присяжные, посмотрев на вас обеих, тоже это поймут. В общем, Леви хочет заключить досудебную сделку, а я хочу выиграть.
Кейт изложила свой план – как она докажет, что Александра не могла совершить этого убийства, поддержав при этом обвинение против ее сестры.
– По-моему, это может выгореть, – наконец произнесла Александра.
– Скажите это остальным сотрудникам фирмы… Вы же только что видели предложенные ими стратегии. Я думаю, что моя стратегия гораздо лучше. У них в производстве очень много судебных дел – это просто одно из них. А для меня это личное дело.
Александра подалась вперед, внимательно прислушиваясь к каждому слову Кейт. О своей практически полной уверенности в победе Кейт говорила совершенно искренне, хотя ложь касательно разделения слушаний далась ей не без труда. Естественно, пришлось умолчать о том, что Леви со Скоттом украли ее только что изложенную Александре стратегию и теперь сами собирались применить ее на суде. Но эта парочка может сколько угодно красть ее идеи – Кейт желала Александре только самого лучшего и верила, что сможет победить.
– Моя мама не так давно умерла – рак. Когда я росла, у нас было не слишком-то много денег. У нее и у моего отца был выбор – они могли отправить меня в юридическую школу или же купить лекарства, которые продлили бы ее жизнь. Они предпочли заплатить за мое обучение. Я не знала об этом до тех самых пор, пока мама не умерла, а я не получила лицензию адвоката.
Между ними ненадолго повисло молчание. Кейт не осмеливалась нарушить его. В эти мгновения она чувствовала незримую связь с Александрой. Как между двумя молодыми женщинами, в жизни которых было больше душевной боли, чем они заслуживали. Если у Кейт и оставались какие-то сомнения в невиновности Александры, то за эти секунды общения без слов они окончательно развеялись.
Александра с силой потерла лицо и со вздохом спросила:
– И что же мне теперь делать?
– Наймите меня в качестве своего адвоката. Я только что уволилась из «Леви, Бернард и Грофф». Это обойдется вам вполовину меньше того, что вы собирались заплатить им. А я позабочусь о том, чтобы добиться справедливого правосудия для вас и для вашего отца.
Кейт написала на листке бумаги доверенность на передачу материалов дела от «Леви, Бернард и Грофф» Кейт Брукс, советнику по уголовному праву. В этом документе Кейт назначалась единственным адвокатом Александры. Перевернув страницу, она подтолкнула ее Александре вместе с ручкой. Кейт знала, что, если Александра поставит на ней свою подпись, это станет началом не только ее карьеры, но и ожесточенной войны с ее старой фирмой.
– Когда вы ушли из фирмы?
– Когда вы открыли дверь и впустили меня. Я бросаю работу мечты в одной из лучших юридических фирм в этом городе. Я делаю это ради вас и ради себя. Если я позволю Леви проиграть это дело – или, что еще хуже, если он вынудит вас заключить сделку с обвинением, – я не думаю, что смогу это вынести. Доверьтесь мне. Мы можем сделать это вместе. Вы будете моим единственным клиентом, пока это дело не будет закрыто. Я обещаю, что буду работать день и ночь, только ради вас. Ради вашего отца. Я не подведу вас.
Александра не спеша прочла документ о передаче полномочий. Положила страницу на стол и пристально посмотрела на Кейт. А затем взяла ручку, поставила свою подпись и протянула Кейт руку через стол.
– Глядя на вас, я вспоминаю саму себя пять лет назад, – произнесла Александра. – Мы обе потеряли наших мам. Мы обе переживаем эту боль, и я знаю, что вы будете использовать эту боль, чтобы бороться. Как я это сделала сама. Я думаю, что вы умный, преданный своему делу и неравнодушный человек. Как раз такой, какой и должен представлять меня. Давайте сделаем это вместе.
Они пожали друг другу руки, и обе женщины взволнованно и с некоторым облегчением улыбнулись друг другу. Следующие десять минут Кейт не закрывала рта, развивая свою стратегию и давая Александре указания касательно следующих первоочередных шагов. Клиентка жадно впитывала ее слова, и по выражению ее лица Кейт поняла, что Александра немало впечатлена.
– Я много занимаюсь благотворительностью, помогаю бездомным и некоторым приютам для животных. Не стоит ли мне получить какие-то характеристики от этих организаций – или, может, найти кого-нибудь, кто дал бы показания в качестве свидетеля, способного аттестовать меня и подтвердить мою репутацию? Мой отец знал много достойных людей – бывших мэров, членов Конгресса… Может, привлечь руководителя его предвыборной кампании – Хэла Коэна?