Пятьдесят на пятьдесят

Кавана Стив

В дамском туалете на четырнадцатом этаже здания, в котором располагались офисы «Леви, Бернард и Грофф», Кейт заправила кончики воротничка блузки под лацканы пиджака. Было около двух часов дня, и после раннего завтрака она еще ничего не ела. Была голодна как собака, но слишком зациклена на предстоящей задаче, чтобы заскочить куда-нибудь перекусить.

Посмотрела на свое отражение в зеркале.

Открыла кран, вымыла и вытерла руки.

Опять посмотрелась в зеркало. Подкрасила губы. Резко выдохнула, кивнула и вышла.

Направлялась Кейт в конференц-зал, который был отведен для адвокатов, работающих над делом Авеллино. Леви прозвал это помещение «военным штабом», и, конечно же, когда Кейт открыла дверь, битва там была уже в самом разгаре.

По

самому центру зала протянулся длинный стол, заваленный раскрытыми юридическими справочниками, отчетами по судебным делам, лэптопами, кофейными чашками, блокнотами и карандашами. Группа работала все утро, обсуждая доказательства обвинения и возможные стратегии. На следующее утро всем предстояло представить свои идеи Леви. Босс без обиняков дал понять, что тот, чьи предложения он признает лучшими, скорее всего станет его вторым номером и на суде займет место за столом защиты рядом с ним. Кейт хотелось этого больше всего на свете. Это был ее момент, и она не собиралась упускать его. Это с лихвой искупало все то дерьмо, с которым ей здесь доводилось сталкиваться. Это было все, о чем она сейчас могла думать. У всех остальных в комнате было перед ней преимущество, поскольку утреннее совещание Кейт пропустила. И вот теперь она внимательно изучала материалы обвинения, наверстывая упущенное. От нее не ускользнуло, что Леви намеренно отправил ее проветрить голову, не позволив вернуться в офис. И хотя в рабочем плане она здорово отстала, встреча с отцом и подругой в то утро была именно тем, в чем она так нуждалась.

Едва Кейт устроилась за столом на пустом стуле рядом со Скоттом, как в зал ввалились три адвоката из отдела судопроизводства, некогда работавшие в отделе уголовного права, которые устроились напротив них. Все мужчины, все в дорогих костюмах, которые казались им слишком тесными, и в слишком тонких галстуках. Представились они ей как Чед, Брэд и Андерсон. Руки никто из них не протянул, но один из них, Брэд, по-приятельски стукнулся со Скоттом кулаками. А касательно Андерсона она так и не поняла, имя это или фамилия. Впрочем, это не имело особого значения. Брэд, Чед и Андерсон выглядели так, будто сошли с одной колодки, – пергидрольные блондинчики, завсегдатаи тренажерных залов с богатенькими предками и трастовыми фондами.

Кейт вернулась к лежащей перед ней стопке бумаг – краткой истории семьи Авеллино с более подробной информацией об Александре и Софии. И чем дальше читала, тем больше убеждалась, что Александра представляет собой абсолютно дееспособную, организованную личность, которая с юных лет держала себя в руках, ни на шаг не сбиваясь с намеченного для себя пути. В то время как София представлялась ей натуральной катастрофой: регулярные уходы в наркотический штопор, череда пребываний в реабилитационных центрах и кабинетах психотерапевтов и далеко не одно «дружеское вмешательство» [16] по поводу деструктивного поведения. Кейт было приятно сознавать, что она явно представляет невиновного человека, но это осознание лишь усиливало груз навалившейся на нее ответственности.

16

«Дружеское вмешательство» (intervention) – довольно распространенное явление в США. Если кто-то страдает алкоголизмом, наркоманией или каким-то опасным заболеванием, но ничего не делает по этому поводу, собирается группа его друзей, знакомых и родственников, чтобы коллективно надавить на него и заставить предпринять какие-то меры. В крайнем случае такая группа доброхотов имеет право поставить в известность правоохранителей или организовать принудительное лечение.

Бремя доказательства вины вне всяких разумных сомнений лежит на стороне обвинения, но защита в суде ни в чем не повинного клиента, обвиняемого в убийстве, – бремя куда более тяжкое.

Невиновность весит тонну.

– Давайте-ка проясним основные моменты.

Хватит уже читать всю эту фигню. У нас сорок один день, чтобы подать ходатайство в суд. Время пошло. Нам нужны материалы обвинения, ходатайства об отклонении исков и ходатайство о разделении процесса. Ну что, псы, какие мысли? – спросил один из блондинов в костюмах. Сосредоточившись на деле, Кейт уже забыла, кто из них кто. Решила, что это вроде как Андерсон.

– Андерсон, не употребляй здесь такие выражения, – ответил ему Скотт. – Мы тут не все псы, здесь присутствует дама.

Да, Кейт не ошиблась – возглавлял эту компашку именно Андерсон, который теперь стрельнул в Скотта взглядом, в котором ясно читалось: «Да ну?»

– Ладно, ладно, – отмахнулся он, – псы и сучка. Так лучше?

Один из мужчин в костюмах протянул к Андерсону ладонь с растопыренными пальцами, по которой тот с удовольствием шлепнул, а другой так расхохотался, что согнулся на стуле пополам. Покосившись вбок, Кейт заметила, что Скотт пытается сдержать смех, хотя и безуспешно.

Она ощутила, как кровь приливает к коже у основания шеи, словно сыпь. Кожа покрылась острыми мурашками и стала чувствительной.

Андерсон наверняка заметил ее реакцию, поскольку выставил перед собой руки ладонями вперед, словно пытаясь остановить мчащийся на него автомобиль:

– Ого, и вправду простите… Я не хотел никого обидеть. Это у нас просто такое чувство юмора – лично к вам это не имеет абсолютно никакого отношения.

Чед, Брэд и Скотт наконец угомонились и извинились с улыбками на лицах – ни в одной из них не было ни капли искренности. Извинились, потому что так полагалось.

– Он и вправду сожалеет, – сказал Скотт.

– И я. И Брэд, – сказал тот, которого, как видно, звали Чед.

– Я тоже, – многозначительно добавил Андерсон, борясь с очередным приступом смеха. Брэд, который, похоже, соображал чуток побыстрей Чеда, прикусил палец, чтобы не фыркнуть.

– Простите, я вовсе не это имел в виду. Я хотел сказать, что тоже сожалею. А не хэштег «Я Тоже», – добавил Андерсон, изображая пальцами кавычки [17] .

– Может, двинемся дальше? – предложила Кейт.

17

«Я Тоже» (англ. #MeToo) – хэштег, подчеркивающий осуждение сексуального насилия и домогательств со стороны мужчин, который мгновенно распространился в социальных сетях в октябре 2017 г. в результате обвинений в адрес кинопродюсера Харви Вайнштейна, обоснованность ряда которых на данный момент уже официально признана сомнительной.

Мужчины выпрямились, теперь уже немного обеспокоенные тем, что обидели Кейт. С нее уже было достаточно всего этого дерьма. Ей просто хотелось выбежать из комнаты, чтобы куда-нибудь пойти и успокоиться, пока она не успела сказать что-то, о чем может впоследствии пожалеть. Брэд, Чед и Андерсон были старшими по должности за этим столом, и она крепко держала этот факт в голове, так что даже прикусила язык, чтобы с него случайно не сорвалось бранное слово.

– Да, вы совершенно правы. Давайте продолжим. Простите, как вас там зовут, еще раз? – ответил Андерсон.

– Кейт.

– Простите, Кейт. Пожалуйста, поделитесь своими соображениями, – попросил он.

В комнате повисла пауза весом в пятьсот фунтов. Достаточно плотная и глубокая, чтобы утопить человека.

– Я успела уже много прочесть об этой семье. Ситуация там всегда была непростой – может, и не более непростой, чем во многих других семьях, но, что бы там ни происходило в этом доме, София пострадала больше всех. Она просто развалина. Серьезные проблемы с психическим здоровьем, попытки суицида, наркотическая и алкогольная зависимость, непроходящие проблемы с самоувечьями… Обвинению будет проще убедить присяжных в том, что София могла сорваться и убить своего отца.