Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Машина форсировала очередной пригорок, и тут лес расступился. Они оказались на кромке поля. В свете убывающей луны виднелись очертания одноэтажного домика. Метрах в ста слева от дома – точное расстояние при таком освещении определить было трудно – просматривался силуэт сарая.
Машина остановилась метрах в десяти от крыльца. Похоже, дом был пуст. Свет нигде не горел. Гомер направил фары на ступени, вытащил из кармашка на переднем сиденье фонарик на длинной ручке.
– Готовы? – спросил Гомер.
Вместо ответа
Гомер с Тимом плечом к плечу, пригнувшись, подошли к крыльцу.
– Мы не очень смахиваем на параноиков? – шепнул Гомер.
– Паранойя и предусмотрительность – не одно и то же.
Гомер вздохнул:
– Да что вы такой мрачный? Повеселее надо.
Тиму Берроузу веселиться не хотелось. Ему хотелось одного – сосредоточиться.
У крыльца Гомер притормозил, и Тим решил идти первым. Но уже на второй ступеньке Ларю снова помешал ему сосредоточиться.
– Эй, Берроуз! Вы только взгляните!
Тим не пошевелился, только буркнул:
– Ну, что там?
– У нас, захолустной деревенщины, это называется уликой, – сообщил Гомер.
Не сводя глаз с двери, Тим спустился и, взглянув на землю, тут же заметил то, что привлекло внимание Ларю. У самого крыльца в заляпанной грязью траве виднелся отчетливый отпечаток ноги.
– Ничего не напоминает? – поинтересовался Гомер.
Ну да, точно: отпечаток выглядел точно так же, как те следы, которые они нашли в лесу, там, где кто-то стоял и наблюдал за убийством. В ту же секунду Тим Берроуз понял – Сэмюэл Стэннс либо убийца, либо свидетель. Так или иначе, положение серьезное.
Тим, не опуская пистолета, снова шагнул на крыльцо.
– Что вы делаете? – шепнул Гомер.
– Собираюсь произвести арест.
– С ума сошли! Нам необходимо подкрепление.
– Зачем? – Тим представил себе, как сюда примчится с десяток пузатых полицейских и каждый будет тянуть одеяло на себя, а ведь все лавры по праву должны достаться ему, Тиму.
– Дело ведет федеральная служба, вы здесь ни при чем.
– Берроуз, что это с вами? Позвольте мне вызвать наряд.
– Нет. Пока мы будем дожидаться подкрепления, он окопается, организует оборону. Вам это надо? Нет, я иду. – Тим поднялся на крыльцо.
– Черт бы подрал этих фэбээровцев, – проворчал Гомер и с пистолетом наготове последовал за ним.
Берроуз уже встал слева от двери, Гомер – справа, оба спиной к стене. Тим бросил взгляд на Ларю, который сказал:
– Это твоя игра. Я буду только протокол вести.
Тим забарабанил в дверь. Прошло пятнадцать секунд, ответа не было, и он снова постучал, на сей раз крикнув:
– Сэмюэл Стэннс, это ФБР. Откройте дверь!
Прошло еще десять секунд.
– Ломаю дверь, – шепотом сообщил Тим.
–
Тим смутился – как это он сам не догадался! Он взялся за ручку. Та послушно повернулась. Гомер ухмыльнулся, но Тим сделал вид, что этого не заметил.
– Прикройте меня, ладно?
Гомер держал свою пушку 44-го калибра на изготовку.
– Как пойдете, быстро или медленно?
– Следите за мной. – Тим сосредоточился, сделал глубокий вдох, ловким движением распахнул дверь и нацелил пистолет на пол – на случай, если кто-то залег там.
Гомер краем глаза увидел, как что-то полыхнуло – в темном коридоре это походило на фотовспышку. Прогрохотал выстрел. Он с ужасом смотрел, как Берроуз согнулся пополам и попятился на крыльцо. Гомер с криком метнулся от стены.
Не глядя выстрелив через плечо, он рухнул на землю. В полутора метрах от него лежал на спине Тим Берроуз, с левой стороны его куртки расползалось темное пятно.
Губы агента шевелились – он, видно, пытался что-то сказать. Гомер, выругавшись, перезарядил револьвер, стреляные гильзы посыпались в грязь. Он еще дважды выстрелил в проем двери и пополз к Берроузу.
– Это я, – сказал Гомер. – Тебя, парень, ранили. А мы тут как на блюдечке. – Гомер схватил агента за воротник рубашки и поволок в сторону. Берроуз выл от боли. – Понимаю, тебе несладко, но тебя надо оттащить подальше.
На земле камней было больше, чем травы, они впивались Гомеру в ладони и колени, но он тащил Тима к машине.
– Ну вот, приятель, – хрипло сказал Гомер, – теперь ты в укрытии. – Он осторожно высунулся из-за капота, но новых выстрелов не последовало. – Подожди здесь. Я попробую вызвать подмогу.
– Нет, – с трудом выговорил Тим, хватая Гомера за рукав.
– Придется вызвать тебе вертолет, дружище, – сказал он, высвобождая руку. – Надо тебя отсюда вывозить.
Гомер на корточках пробрался к передней дверце, стараясь держаться так, чтобы не попасть на мушку. Почему невидимый стрелок сделал один-единственный выстрел, Гомер не понимал. Возможно, этот тип решил выбрать позицию поудобнее.
Гомер распахнул дверцу, и в салоне тут же зажегся свет. Он был как в свете прожекторов. Три взмаха тяжеленным стальным фонариком, и проблема решена.
Вновь оказавшись в спасительной темноте, он нашарил на приборной доске микрофон.
– Четыре-семь-семь на связи! – громким шепотом сказал он. – Перестрелка. Офицер ранен.
Эйприл очень хотела погрустить об Уильяме, понимала, что в ее положении принято грустить. Она все пыталась представить себе нежного, любящего мужчину – а он бывал и таким, – но вспоминался лишь никчемный пьяница, человек, который позволил забрать в заложники ее сына. Значит, Уильям убит – как Карлос и предупреждал.