Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Глядя на то, как легко она движется, как улыбается, можно было подумать, что в жизни у нее все прекрасно, лучше не бывает. Подойдя к багажнику, Сьюзен достала оттуда штук пять пакетов. Один она дала мальчику, и он прижал его к груди, а в левой руке у него был плюшевый тигренок.
Бобби пошел к кухне – им навстречу. Они со Сьюзен оказались у двери одновременно.
– Ой! – воскликнула Сьюзен. – Как ты меня напугал!
– Извини, – сказал он, хотя извиняться ему совсем не хотелось.
– Мы
– Днем сюда приезжали из ФБР, – сказал Бобби.
– Правда? – Она даже головы не повернула. – Чего хотели?
У Бобби глаза на лоб полезли:
– Как чего? Они хотели побеседовать о некоем трупе, обнаруженном вчера ночью неподалеку от того места, где мы ставили палатку. Сьюзен, ты меня слушаешь? Нужно что-то делать.
– Я и делаю. Играю со своим сыном. Иди лучше сюда, поиграй с нами.
– Со своим сыном? Сьюзен, прекрати!
Сьюзен перешла на снисходительный тон:
– Ты, Бобби, все время забываешь, что этого ребенка послал нам Господь. И Он не допустит, чтобы его у нас забрали. ФБР или еще кто.
У Бобби отвисла челюсть:
– Я в это не верю.
– У тебя – страх, у меня – вера. Все очень просто. – Она снова повернулась к малышу. – И вообще, я считаю, что в присутствии Стивена мы этого обсуждать не должны.
– Это не Стивен! – взорвался Бобби. – Стивен умер.
Мальчик заплакал, и Сьюзен взяла его на руки.
– Бобби, замолчи! – Она встала. – Я не собираюсь все это выслушивать.
– Нет уж, послушай! – не унимался Бобби. Она хотела выйти, но он схватил ее за руку: – Сьюзен, нельзя скрыться в придуманном мире и сделать вид, будто ничего не было.
Сьюзен резко отдернула руку:
– Не смей меня трогать! И сына моего тоже, понял? Он мой мальчик. Мой Стивен. Мне плевать, что ты собираешься делать. Хочешь – уходи. Хочешь – сдайся полиции. Но моего малыша у меня больше никто не отнимет.
Бобби даже не пытался возражать – надеялся, что Сьюзен сама поймет, что за чушь она несет.
– Извини, – сказал он мягко. – Мне очень стыдно. Я на тебя накричал. Сорвался.
– Не забирай у меня Стивена.
Бобби пристально посмотрел на Сьюзен. Взгляд ее был исполнен решимости.
– Ладно, – сказал он, помолчав. – Стивена я не заберу.
– Никогда?
Он не знал, что ответить. Он слишком любил ее и не мог ей лгать.
– Этого я обещать не могу. Я ведь сказал, что не заберу его. Сегодня – точно. Клянусь. Но большего я тебе обещать не могу.
Сьюзен сосредоточенно нахмурилась – взвешивала его слова. В конце концов она кивнула.
– Ну ладно, – прошептала она. – Но сегодня ведь мы одна семья, да?
Эйприл едва взглянула в лицо надзирательницы и сразу поняла – случилось что-то ужасное.
Она сидела с десятком других женщин, и те ясно давали понять, что в их компании она лишняя. Ей было плевать. Она думала только о Джастине. Когда Карлос исполнит свое обещание, когда привезет его домой?
Вошла надзирательница с ключами, все обернулись к ней.
– Эйприл Симпсон, на выход.
– Я – Эйприл Симпсон. Что случилось?
– Детектив Стиптон хочет с вами побеседовать.
Эйприл вышла, надзирательница захлопнула дверь.
– Что там случилось? – снова спросила Эйприл.
Надзирательница подхватила Эйприл за локоть:
– Детектив сам вам расскажет, что сочтет нужным.
Что-то с Джастином. Она нутром чуяла. С ним случилось что-то страшное. Иначе зачем ее вызывать?
Детектив Стиптон ждал Эйприл в комнате для допросов. Вид у него был мрачный. Он указал ей на кресло, в котором сидел во время их последней беседы:
– Прошу вас, садитесь.
Его вежливость не просто насторожила, а испугала Эйприл. Она села. Стиптон тоже – напротив нее.
– Эйприл, мне трудно говорить вам об этом…
Слезы подступили к глазам. Бедный Джастин! Господи, молю тебя, не оставь моего сына!
– Ваш муж погиб. Его застрелили.
Эйприл нахмурилась – она никак не могла понять смысл услышанного. Он сказал «ваш муж». Уильям?
– Он вышел из квартиры. Тот, кто поджидал его на улице, выстрелил трижды. Он скончался на месте. Примите мои соболезнования.
В какой-то другой день, при других обстоятельствах, эта новость подкосила бы ее – и судя по выражению лица детектива Стиптона, именно этого он и ожидал, – но сейчас ей хотелось кричать от радости.
С Джастином пока что ничего страшного не случилось!
В зале школы Святого Игнатия гремели аплодисменты. Все как один вскочили, кричали «браво» – с таким воодушевлением могут реагировать лишь родители, исполненные гордости за своих отпрысков.
Логан, естественно, к ним присоединился – чтобы не выделяться. Ему с самого начала показалось, что он заметил Ортегу, но окончательно он в этом убедился, только когда началась овация и все встали. Женщину, стоявшую между Ортегой и его верным псом Пеньей, Логан не знал. Наверное, это была жена Ортеги.