Пятьдесят оттенков хаки
Шрифт:
Пока загрузились в подъехавший автомобиль и ехали по степи, стало светать. С борта грузовика высохшая и потрескавшаяся земля производила впечатление необитаемого острова, которым, по сути, и была. Построенный здесь ракетный комплекс был предназначен для испытаний новейшей секретной техники и потому располагался вдали от любопытствующих глаз. На этой обезвоженной почве веками ничего не росло. Низкорослые тюльпаны, верблюжья колючка и перекати-поле были единственным украшением безлюдных доселе мест. Бескрайние просторы песчаных барханов простирались во всю необозримую ширь, надежно охраняя военные тайны
– Вот это размах, – иронично прокомментировал Крылов.
– 120 койко-мест, выбирайте любое, – распорядился выросший словно из-под земли, невысокого роста комендант хозяйства.
– Интересно, сколько звезд у этой смиреной обители? – ехидно хихикнул Петренко.
– Не понял? – напрягся сверхсрочник.
– Подскажите, сколько звезд имеет в активе ваш отель, – стараясь быть серьезным, пояснил Орлов.
– Ничуть не меньше, чем на ваших погонах, – вкрадчиво ответил кто-то позади них.
Приятели, как по команде, обернулись и встретились с колючим взглядом человека в штатском. Лицо незнакомца было непроницаемым. «Вижу, звездам на ваших погонах стало тесно, товарищи лейтенанты?» – с ухмылкой поинтересовался гость. После этих слов с лиц Крылова и Орлова моментально исчезло всяческое подобие улыбки. А их невозмутимый визави спокойно уточнил: «Еще вопросы есть?» Молодые люди нахмурились и промолчали.
– Повторить вопрос?
– Никак нет! – дружно выпалили лейтенанты.
– Каждому полагается кровать, тумбочка и табурет, – пришел на выручку простоватый комендант, разряжая обстановку. – Удобства, извиняюсь, в конце коридора.
– А что здесь коридор? – по привычке попытался сострить Павел, но, видя нездоровый интерес в глазах новоиспеченного собеседника, буркнул. – Ничего себе удобства, – и принялся разбирать вещи.
«Как фамилия этого балагура?» – негромко уточнил человек в штатском у Петренко. Николай замешкался с ответом, делая вид, что запамятовал. «Не расслышал?» – стал прессинговать незнакомец. Колюня побледнел и едва слышно выдохнул: «Орлов». «Посмотрим, что за птица», – с вызовом пообещал гость и уверенно направился к выходу.
– Кто такой? – проводив его взглядом, шепотом поинтересовался у коменданта Крылов.
– Капитан Чернов из особого отдела, – пояснил тот, отводя глаза.
Наутро, приведя себя в порядок и перекусив на ходу, парни, изучая живописный портрет Главкома над дверью, дружно потянулись к выходу. «Товарищи офицеры, равнение на маршала Крылова!» – взял под козырек Орлов, косясь на красочное изображение. Чеканя шаг, лейтенант шел прямиком к двери, но дорогу ему преградила женщина крупного телосложения с красной повязкой на рукаве. Другая, чуть моложе и значительно стройнее, стала рядом и развела руки в стороны, преграждая путь неуемным новичкам.
– Премного благодарны за объятия, милые дамы, но нас ждет встреча с командованием, –
– Ожидайте, за вами придут, – последовал суровый ответ.
– Как скоро, сударыня? – тактично поинтересовался Павел.
– Не знаю.
– Можем ли мы пока обозреть окрестности?
– Не положено!
– Кем не положено?
Женщина вместо слов многозначительно ткнула пальцем вверх, аккурат в портрет маршала. Брови офицера удивленно поползли вверх:
– Неужели Сам запретил? – иронично уточнил он.
– Не хами, – отрезала та, что постарше.
– Фи, и вовсе вы не милые, – Орлов повернулся к Александру и заговорщицки подмигнул приятелю: – Лейтенант Крылов, требуется ваша помощь: срочно свяжитесь с маршалом и сообщите ему, что нас без всякой на то причины почему-то держат взаперти!
– Ну и где здесь спецсвязь? – подыграл приятель.
Опешившие женщины испуганно переглянулись и буквально накрыли собой телефонный аппарат.
– Скажите, пожалуйста, можем ли мы хотя бы сделать глоток свежего воздуха? – пошел в наступление Петренко.
– Не положено! – хором выкрикнули дамы.
– А что положено? – возмутился Николай.
– Ждать.
– Ясно… – он вернулся к кровати и обреченно плюхнулся поверх покрывала.
– Колюня, самое время вздремнуть, – поддел его Орлов, взбивая жесткую подушку. – Граждане, ответственный момент, – лицо Павла озарила улыбка. – Подходите ближе! Попрошу тишины. Предлагаю коллегиально утвердить план проведения досуга!
Попытка вырваться на волю не принесла успеха ни на завтра, ни на третий, ни на пятый день. В ожидании руководства лейтенанты резались в азартные и интеллектуальные игры, травили анекдоты и байки, писали письма и острили. К концу недели запасы продовольствия, курева и терпения достигли критической отметки. В настроении офицеров появились нотки плохо скрываемой нервозности. В общежитии воцарилась атмосфера хаоса и анархии. Слоняясь без дела, Орлов выкрикивал вирши собственного сочинения:
Нас не пускают за ворота,
«До ветру» не дают пойти.
Все потому, что мудрый кто-то
Велит держать нас взаперти…
Товарищи не откликнулись и не поддержали его стихотворный протест. Решив развеселить их, Павел устроил импровизированный аукцион. С загадочным видом он извлек из тумбочки папиросу не первой свежести, втянул в себя ее «аромат» и, прыгнув с ногами на табурет, торжественно произнес:
– Внимание, внимание! Открываем сегодняшние торги. Лот номер один: папироса «Беломор». Ваша цена, господа?
– Бутерброд с заплесневевшим сыром!
– Кто больше?
– Банка «кильки» в томатном соусе, с овощами!
– Недурно. Кто больше?
– Пашка, прекрати базар! Дай поспать! – пряча голову под подушку, потребовал от приятеля Петренко.
– Полноте, друг любезный, дрыхнуть в столь знаменательный для всех нас час! – Орлов водрузил папиросу над головой. – Итак, ваши предложения, товарищи офицеры?
– Сборник стихов Евгения Евтушенко.
– Прекрасно, юноша! – Павел зажмурился и приготовился ткнуть пальцем в сторону приглянувшегося варианта. – Победил…