Пятьдесят оттенков хаки

Букрин Валерий Васильевич

– Как дела с книгой? – уточнил Басов, присаживаясь.

– Осталось подчистить стилистику – и можно в печать. Вопрос только в финансировании.

– Поможем.

– Волгин с Матвеевым

тоже предложили свою помощь.

– Отличные парни. Кстати, а как там… как его? …Серов? Говорят, неплохо раскрутился. Ты его запустил на отличную орбиту.

– Не все так просто, Михалыч, – усмехнулся Андрей. – Заевшийся Серов сообщил, что ему этот проект не интересен.

– Неужели совсем не помог?

– Отделался приветом космодрому и его ветеранам.

– Если бы ты в свое время ответил ему именно так, детский конкурс так бы и не состоялся! – возмутился Басов. – И по Парижу со всей семьей он не скоро бы прогулялся – все его бизнес-связи завязались именно на этом проекте!

– Вычеркнули и забыли, – отмахнулся Тополевский. – Бог ему судья. А вот Волгин по привычке предложил больше, чем просили.

– Молодец! Вот это по-нашему. А с фильмом как?

– Работаем с супругой над сценарием. По заказу ее канала.

Басов поднял бокал:

– Тогда

за нас с вами!

– И за бог с ними! – присоединился Виктор.

Маша прислушалась к музыке, доносившейся из транзистора.

– Радио-ретро, – пояснила Вика.

– Гимн космических войск, – улыбаясь, поправила Тополевская и сделала звук громче.

Над лужайкой закружились ритмичные звуки некогда популярной песни:

И снится нам не рокот космодрома,

Не эта ледяная синева.

А снится нам трава, трава у дома,

Зеленая, зеленая трава…

Гости задумались, вспоминая каждый о своем. Космодром стал связующим звеном их непростых судеб. Облако ностальгии накрыло каждого из присутствующих. Но это была светлая и чистая грусть.

– Быть добру! – прервал молчание Андрей, поднимая бокал.

В поддержку его слов дружно грянуло троекратное «ура». Его дополнил хрустальный перезвон. А забытая мелодия, подобно стартующей ракете, взлетела над садом, устремляясь все выше и выше.