Пятерка
Шрифт:
Последнее было адресовано прямо Кочевнику.
— Ты это видел? — спросил Кочевник. Голос его, от которого так зависела вся его жизнь, прозвучал как у придушенной кошки.
— Что видел? — нахмурился Джордж.
Он посмотрел через плечо Кочевника на девушку, которая как раз отвернулась налить чей-то стакан.
— Что только что было.
— Гм… — Джордж коротко глянул на Майка. — Слушайте, готовы вы уже ехать?
Берк и Терри шли уже обратно к фургону.
— Я видела, что случилось, — сказала Ариэль, глядя на него своим фирменным неодобрительным взглядом. — Ты бросил на землю мусор.
Она подошла к смятому стакану, подняла его и подала
— Perdon! [10] — сказала Ариэль. Даже если бы она не учила испанский в школе и в колледже, жизнь в Техасе как-нибудь этому языку научила бы. — El tiene maneras muy malas. [11]
Извинение за плохие манеры Кочевника.
Девушка склонила голову набок, Ариэль различила блеснувшие черные глаза на смуглом лице с широким плоским носом. Такое лицо можно было бы увидеть вырезанным из древнего камня в джунглях Майя, если бы не россыпь юношеских угрей на обеих щеках.
10
Извините! (исп.)
11
У него очень дурные манеры (исп.).
— Gracias, senorita, [12] — сказала девушка и добавила по-английски с сильным акцентом: — Вы очень добры.
— Я просто пытаюсь убрать свинство, — ответила Ариэль, поняв заодно, что именно этим она занимается в том или ином смысле почти всю жизнь.
А девушка глядела куда-то ей за спину. Ариэль проследила за ее взглядом и увидела, как ее друзья возвращаются к «Жестянке». Кочевник пятился, будто боялся повернуться спиной.
— Вы держите долгий путь, — сказала девушка. Она утверждала, не спрашивала.
12
Спасибо, сеньорита (исп.).
— Да. — Прицепленный трейлер говорил сам за себя. Ариэль сочла нужным добавить: — Мы музыканты, едем в турне.
Девушка снова посмотрела на Ариэль и улыбнулась широкой теплой улыбкой, от которой Ариэль захотелось подвинуться поближе, окунуться в эту улыбку. Зубы у девушки были белые, но брекеты ей бы очень не помешали.
— А! — сказала она. — А вы… какое у вас место?
— Играю на гитаре и пою.
— Я тоже музыку люблю. Очень радуюсь, — сказала девушка.
— Да, бывает.
Сзади Джордж дважды нажал на клаксон. Давай, давай!
Ариэль подумала, что та жизнь, которую она выбрала — или которая выбрала ее? — очень похожа на то, что рассказывают про жизнь военных: торопись и жди. Но все остальные уже расселись, она их задерживала, значит, надо идти.
Какое-то движение заставило ее глянуть в сторону плантации, и она увидела темные силуэты ворон. Они кружились, кружились и вдруг резко пикировали за ягодами. Все быстрее и быстрее, со всех сторон света. Кто-то из рабочих уже начал вставать, снова надевать блузы. Надо было кончать работу, пока вороны не прибрали остаток.
Ариэль снова посмотрела на девушку и сказала:
— Adios! [13]
— Счастливого
— Gracias. [15]
Ариэль подумала, что это заботливое пожелание живет в семье девушки уже много поколений. Она повернулась и пошла прочь от девушки и колодца, от крытой толем церкви и на честном слове держащихся домов, от тени дуба и сожженной солнцем плантации ежевики, прочь от прошлого к будущему.
13
До свидания! (исп.)
14
Мужества вам, когда оно понадобится (исп.).
15
Спасибо (исп.).
Но первой на этом пути была «Жестянка» и ее экипаж. Ариэль села на свое место, Джордж сдал назад — осторожно, чтобы не вмазать трейлером в дерево, — и еще через пару минут они вернулись с грунтовой дороги на Ист-Лейк-Шор, оставив за собой клубы пыли.
— Ну и жизнь у них, — вздохнул Терри. — Вот дыра, правда?
— Может, к ней они пришли от еще худшей, — сказала Берк. — Откуда нам знать?
Кочевник хряснул ладонью по приборной доске, пытаясь заглушить раздражающее гудение.
— Разобьешь, — предупредил Джордж.
— Стоило бы, — сказал Майк. — Добить, чтобы не мучился. Ты его проверял на той неделе?
— Он гонит прохладный воздух, и это все, что мне нужно.
— Еле-еле гонит, — заявила Берк. — Здесь так вообще не чувствуется.
Кочевник развернулся к Ариэль:
— Что она тебе сказала? — Ариэль от неожиданности растерялась, и Кочевник настойчиво продолжил: — Она с тобой говорила. Что она сказала тебе?
— Да… ничего особенного. Сказала, что музыку любит. — Ариэль пожала плечами. — Я ей сказала, что мы музыканты.
— Были мы музыкантами. — Голос Берк прозвучал гулко, как приговор рока. — Красиво получилось.
— А странная она, — сказал Кочевник. — Кто-нибудь еще почувствовал?
Все помолчали пару секунд, а потом Джордж спросил:
— А чем она странная?
— Да не знаю.
Очевидно, никто больше не ощутил этого приступа головокружения, или первой стадии теплового удара, или чем бы оно там ни было. Он подумал, не надо ли ему сходить на медосмотр, когда вернется в Остин. Мозг проверить, нет ли опухоли. Он про такое читал.
— Ты сегодня на взводе, брат, — заметил Майк. — Если кто и ведет себя странно сегодня, так это ты.
— А нет! — вспомнила Ариэль. — Ничего странного, но одну интересную вещь она сказала. Как раз когда я уходила.
— Какую? — спросил Кочевник.
— Сказала, что желает нам счастливого пути и мужества, когда нам оно понадобится.
— Отлично, — сказал Джордж. — Пожалуй, из этого можно песню сделать.
— Хм. — Ариэль задумалась. — Может, и так.
Кочевник отвернулся, снова глядя на дорогу. Он сполз по сиденью. «Господи, — подумал он, — только бы не эта гадская опухоль мозга. Просто была идиотская минута там, на жаре. Плюнь да разотри, — велел он себе. — Встряхнись и смотри на мир».