Пятиозерье
Шрифт:
Света зажмурилась и круто развернулась. И побежала, не открывая глаз.
Ей повезло — не ударилась на полном ходу о столб, стену, или древесный ствол. Слепой бег закончился среди чего-то упруго подающегося, но колючего. Света открыла глаза.
Всё стало, как и прежде. Яркие пятна солнечного света перемежались на асфальте с тенями деревьев — обычными, не мертвыми и не хищными. В ветвях щебетали птицы. Где-то неподалеку работал автомобильный двигатель, раздавались голоса. Упруго-колючее оказалось кустом акации.
Кошмар.
Очередной
Света ощутила (редкий для нее случай) приступ злости. И уверенность, что делает именно то, что нужно. Раз уж ей стали посылать видения наяву — значит, она на верном пути. И останавливаться нельзя.
Она пошла к церкви Благовещения Господня кружным путем, по главным улицам, где катили машины, а по тротуарам спешили прохожие...
...Света подсознательно надеялась встретить пожилого священника, с седой лопатообразной бородой и с мудростью веков во взоре.
Но выглянувший на настойчивый стук отец Валентин оказался почти ее ровесником — круглые очки в тонкой оправе, щуплая фигура, старый подрясник закапан зеленой краской. И не прозвучало никаких: «Пошто стучишься во двери храма божьего, дочь моя?»
— Чем обязан? У вас что-то срочное? Службы сегодня нет, заявки на отпевания и венчания принимаются с утра, а теперь, извините, я немного занят...
Всё снова показалось смешным и нелепым, а их разговор с Доктором — бредом двух идиотов... Света отбросила старательно отрепетированную полуправду и сказала, глядя собеседнику прямо в глаза:
— Мне нужна святая вода. Очень нужна.
— Но святая вода не предназ... — священник осекся, с трудом отвел взгляд, помотал головой, будто пытаясь отогнать внезапно вставший перед глазами морок.
Сбившись с мысли, он продолжил, теребя машинальным жестом редкую, никак не желавшую расти как положено бородку:
— Есть проблемы, решать которые должна только церковь, и никто иной. Иначе результаты могут быть э-э... непредвиденные. Дочь моя, — спохватившись, добавил он уставную формулу.
— Спасибо, я справлюсь сама. — Света снова поймала его взгляд, и, не давая времени на отказ, протянула восьмисотграммовую банку с винтовой крышкой, на всякий случай заботливо стерилизованную — совсем как под варенье, над паром от чайника...
— Н-не надо, подождите, я сейчас одну минуточку.
Пастырь душ человеческих суетливо исчез в недрах церкви, оставив Светлану на паперти. Через пару минут возвратился, неся пузатый металлический сосуд с широким горлом, плотно закрытый металлической же пробкой.
— Вот, возьмите. Потом вернете, если... А может, мне все-таки пойти с вами?
Судя по тону, отец Валентин подспудно надеялся, что девушка со странным взглядом откажется и навсегда исчезнет из его жизни. Света задумалась. Одной было страшно. Но потом вспомнился Лешка, сильный и умный, и то, во что он превратился. Она молча покачала головой
Странно, батюшка не пригласил войти в храм. И даже не спросил имени, мелькнула у нее запоздалая мысль. Света толкнула свежевыкрашенную калитку и не увидела направленного ей в спину крестного знамения...
10 августа, 11:59, лесная дорога
Шальной кураж, не покидавший Миху в последний час, испарился за несколько секунд — после того, как он услышал чужие выстрелы и увидел падающего Укропа — а потом Слона, стреляющего поверх капота «уазика».
Кирилл Ященко (он же Слон) оружие любил, но большей частью платонически, — стрелять из «Калашникова» ему еще не приходилось. Автомат прыгал и дергался в его руках, как будто был живым и стремился вырваться, — но резко контрастировал со спокойным и сосредоточенным лицом Слона.
Миху отпустило. Он вдруг понял, что это не компьютерная «стрелялка», где в запасе есть пяток жизней, что всё всерьез, что вокруг летают настоящие пули, и одна из них может попасть в него, и это будет очень больно...
Позабыв напрочь про пистолет и про всё свое суперменство, Миха лихорадочно сдирал с себя окровавленный китель, когда за них со Слоном взялись по-настоящему.
Подоспевшие ребята Кравца ударили по «уазику» в пять стволов. Машина тут же осела на пробитых колесах. Стекла и фары разлетелись сотнями осколков. Из-под изрешеченного капота засвистели струи пара...
Двигатель закрыл присевшего Слона от жалящей смерти, патроны у него закончились, а все запасные магазины лежали в стремительно превращающейся в дуршлаг кабине...
— А ведь это, Миха, и не «бриганы» вовсе, — насмешливо сказал Слон; чувство юмора порой прорезалось у него в неожиданные моменты. — Пора валить нам отсюда...
Миха не отозвался.
Слон повернулся к нему.
Приятель лежал у полуоткрытой дверцы, и верхней части головы, начиная от нарисованных маркером бровей, у него просто не осталось. Трудно назвать головой мешанину из мозга, осколков кости и волос.
Слон сочувственно хмыкнул. Вынул из кармана скомканную зеленую повязку, быстро провел несколько раз по автомату и сунул теплую рукоять в руку Михе, с трудом разведя скрюченные пальцы.
В этот момент вспыхнул бензин, вытекающий из простреленного бензобака.
10 августа, 12:02, лесная дорога
— Левее, Муха, левее! Отрежьте их от зеленки, кончайте всех разом! — Майор быстро говорил в рацию, не отрывая глаз от бинокля.
Запищал зуммер и замигала лампочка — вызов от Дерина. Срочный вызов на аварийной частоте.