Пятница 13-ое
Шрифт:
Тут Вера не выдержала. Все ее сочувствие к этому толстяку мгновенно улетучилось. Она раздраженно развернулась, и, скрипя подошвами, снова отошла от него. Когда она дошла до конца мостиков, то села на самый их край, но уже не свешивала вниз ноги, а поджала их под себя и смотрела на черную гладь воды.
— Надо придумать очередную гадость, — сказал себе под нос Шелли и, криво усмехнувшись, подхватил подводное ружье и не спеша направился к амбару, оставляя за собой грязные мокрые следы.
Он долго ходил возле
— Чак! Чили! Где вы? Отзовитесь! Ну, гады, не хотите со мной разговаривать?! Ну и не надо! — зло кричал Шелли, выхаживая возле дома.
Ружье он повесил на плече, а в другой руке сжимал пластиковую маску хоккейного вратаря.
Нет, наверное, все-таки они в амбаре. Завалились где-нибудь на сене и дымят своей марихуаной.
Шелли подумал, что, наверное, зря он пинал стены дома. Чак и Чили точно спрятались в амбаре. Чтобы проверить свою догадку, он пересек двор, распахнул высокие ворота амбара и щелкнул выключателем.
— Вы что, делаете тут что-то такое недозволенное, на что мне нельзя смотреть! — крикнул он.
Яркий свет залил помещение.
Вера, обрадованная тем, что Шелли наконец-то бросил свои глупые ухаживания и пошел в дом, как она думала, переодеться в нормальную сухую одежду. Вдруг она злопамятно припомнила, что в кармане ее джинсов до сих пор лежит бумажник Шелли, который попросила ее вернуть толстяку Рита. Тогда она ей и посоветовала: «У вас будет хоть какая-то тема для разговора, чтобы сойтись поближе».
Теперь Вера с удивлением рассматривала вставленную под прозрачный пластик цветную фотографию. Там, широко улыбающийся Шелли, обнимался со своей матерью. Мать Шелли была еще толще сына и на две головы ниже, так, что ее подбородок обрезал нижний край фотоснимка.
Вера крутила в руках бумажник, пытаясь заглянуть вовнутрь и, не вытаскивая, сосчитать, сколько же там осталось денег. Скользкий бумажник выпал из ее рук и плюхнулся в воду.
— О, черт, этого еще не хватало, потерять чужую вещь! — воскликнула Вера и, став на четвереньки, попробовала дотянуться до бумажника рукой.
Но легкие волны сносили бумажник в сторону от мостиков. Вера не рискнула потянуться за бумажником ногой, чтобы подогнать его поближе к берегу. Она оббежала мостики и пошла по самой кромке воды, подыскивая подходящую палку, которой могла бы дотянуться до бумажника, но ничего подходящего под руку не попалось.
И тогда Вера сбросила кроссовки, подтянула под самые колени джинсы и вошла в воду, скривившись от ночной прохлады.
Тут из-за ближайшего дерева появилась мужская фигура, сжимающая
— Извини, — говорила она, стоя по колени в воде, — я уронила твой бумажник.
Вера замолчала, ожидая, что скажет на это Шелли. Но человек, стоящий впереди фонаря, молчал.
— Извини, Шелли, я не специально. Там фотография твоей матери… Мне было интересно и я заглянула туда. Шелли, почему ты молчишь?
Но уже через несколько мгновений девушка поняла, что на мостиках стоит не Шелли, а кто-то совершенно ей незнакомый. Но она, как ни напрягала глаза, так и не смогла рассмотреть и узнать человека.
— Кто вы? Что вам надо? — заискивающе обратилась она к незнакомцу.
Сверкающее никелированной сталью подводное ружье начало медленно и неуклонно подниматься.
— Прекратите, прекратите свои дурацкие шуточки! — крикнула Вера.
Но в это мгновение незнакомец нажал на курок, толстый резиновый жгут стремительно бросил сверкающий гарпун. И стальное железо впилось прямо в левый глаз Веры. Девушка вскинула руки, бумажник вновь плюхнулся в воду, и она упала в озеро.
Убийца Роджер, а это был он, бросил уже ненужное ему разряженное ружье на мостики, повернулся и, даже не взглянув на свою очередную жертву, лежащую в воде, широко шагая, направился в сторону дома. Туда, где светились окна, за которыми еще были люди.
В призрачном свете фонаря на его лице поблескивала пластиком маска хоккейного вратаря.
А за освещенными окнами все также покачивался гамак, правда, уже не так решительно и сильно, как раньше. Уставшие, Дэби и Энди меланхолично целовались.
— Мне никогда так хорошо не было, — шептала Дэби.
— И мне, наверное, тоже, — сказал Энди, всматриваясь в довольное лицо своей подруги.
— Подумай, Энди, чья это заслуга?
— Конечно, моя, — сказал парень.
— А я здесь ни при чем?! — возмутилась Дэби.
— Ну тогда, это не твоя и не моя заслуга! — парень приподнялся над девушкой. — Это заслуга гамака!
Энди утомленно откинулся в сторону, и стал рассматривать доски потолка. Дэби посмотрела на своего парня и, поняв, что ничего уже больше от него не добьется, встала.
— Куда ты? — удивился Энди. — Может, еще немного развлечемся?
— С тобой? — удивилась Дэби, — разве что, немного погодя. А сейчас я пойду.
— Ты что, решила поискать кого-нибудь другого? — изумился парень.
— Да нет, просто пойду в душ. Когда отдохнешь, приходи, попробуем и там. Может, тебе понравится!
Девушка какое-то время колебалась: закрывать или не закрывать двери в душ. Потом она все же оставила ее немного приоткрытой, ступила в низкую ванную и задернула прозрачную полиэтиленовую занавеску.