Пятница, кольцевая
Шрифт:
— Макс, я чего-то не пойму: зачем ты полную бутылку фанты держишь за унитазом?
Макс бросился в туалет и вышел оттуда пару минут спустя с таким выражением на лице, которого я не видела ни у кого больше, ни до ни после.
— Народ, — тихо произнес он, — я имел в виду, что надо сливать из бутылок. В унитаз. Воду.
— Ах вот оно что! — подал голос Гриша. — Ну так бы сразу и сказал!
Стоит ли говорить о том, что с тех пор наша компания стала называть фанту не иначе как по фамилии Гриши — «Селивановка».
Я не раз задавалась вопросом, что заставляет Вику поддерживать на плаву феноменальный союз с этим человеком. Привычка? Но Вика отнюдь не принадлежала к той категории ломовых лошадей, что с привычной покорностью тянут на себе опостылевшего мужа
Мало-помалу дело дошло до классического шедевра «И в дальний путь на долгие года». Не забывайте, что мы актеры, и каждый раз, когда рефреном звучали слова «Давай пожмем друг другу руки», те из нас, кто считал себя парой или являлся таковой на всех законных основаниях, тянулись друг к другу через рояль и с чувством пожимали руки своим половинам. Потянулся и Гриша к Вике (он заехал за женой к концу репетиции и присоединился к нашему веселью). Мне было больно видеть, как холодно, без малейшего энтузиазма, Вика протянула ему кончики пальцев: «Ну дотронься, дотронься, только отвяжись!» Ассоциация с Максовой Первой Женой тут же всплыла в памяти, и я подумала, что человеку свойственно любить не тех, кто к нему неравнодушен, а тех, кто уязвил его больнее всего. По крайней мере в той плоскости, где лежали точки Макс, Первая Жена, Вика и Гриша, это было именно так.
Говоря языком романистов, настало время сказать пару слов обо мне. Работая на колумбийской фирме, импортирующей кофе, я неплохо владею испанским языком, и меня всегда забавляло в нем одно обстоятельство. В испанском существуют два глагола, обладающих значением «быть», «являться» — «ser» и «estar». Первый употребляется, когда речь идет о чем-то незыблемом и неизменном, например, «быть мужчиной» — «ser hombre» (несмотря на все успехи пластической хирургии). А вот «estar» обозначает состояния переменные, например, «быть влюбленным» — «estar enamorado». Но занятно не это, а то, какой из этих глаголов используется в выражении «быть женатым». Попробовали угадать? Не получилось? И не мудрено! Потому что Испания, страна европейская и продвинутая, говорит неопределенное «estar», а вот Латинская Америка, где сильны католические традиции, твердо заявляет «ser». Уверена, что если бы подобная парочка глаголов существовала в русском языке, то мы, бы как люди современные, непременно использовали «estar». «Ser casado» [1] до гроба — это уж очень на любителя! На седьмом году брака я поняла, что никак не отношусь к таким любителям и существую под знаком глагола «estar». Да, сейчас я estoy casada, а годом позже, может быть, уже не estare [2] — это уж как фишка ляжет! Не предпринимая никаких активных действий, но постоянно посылая судьбе мысленные импульсы, я ждала. И — самой не верится! — дождалась.
1
Быть женатым (исп.).
2
Estoy и estare — формы настоящего и будущего времени от глагола estar.
Агустин был родом из Перу и пытался наладить в Москве весьма оригинальный бизнес. У него на родине, протянувшейся вдоль океана, была в большом ходу вяленая рыба — гораздо более дешевая, чем мясо и, по его словам, не менее вкусная. Продажи были стабильно неплохими круглый год, а уж во время постов и вовсе отличными. Но кто-то на беду рассказал Агустину о том, что Россия — весьма перспективный рынок, с сильными православными традициями, а потому не менее долгими постами.
Менее всего я ассоциировала себя с крючком, способным удержать разоряющегося перуанца на моей негостеприимной родине, но вышло именно так. Агустин мужественно продержался на плаву еще целый год, пока окончательно не поставил свою фирму на грань банкротства и окончательно не упрочил наши с ним отношения. Подобная жертва долгом во имя чувства не могла не подкупить русскую бабью душу. И когда в итоге Агустину пришлось-таки ретироваться в свое Южное полушарие, я дошла до того, что была готова отправиться вслед за ним.
Но, но, но… одно маленькое «но»: Агустин был женат. А в Латинской Америке, как вы помните, женятся с глаголом ser. Сильвия, его законная esposa, все это время оставалась на родине, в Перу, пестуя их детей. Не тащить же их за океан, в холодную неизвестность! Пару раз зимой, когда в Перу было лето и школьные каникулы, Сильвия оставляла детей на каких-то родственников и приезжала проведать мужа, в результате чего он несколько недель подряд ходил стабильно хмурый и страстным шепотом жаловался мне на жизнь по телефону. Совсем как в дневнике декабриста: «Приехала жена и испортила всю каторгу».
— Понимаешь, Элена, — признавался он мне, когда жена отбывала на родину и наши встречи по выходным становились обостренно-радостными, — когда она со мной, me sale el indio!
Тут необходимо пояснить. То, что Агустин прерывисто шептал мне по-испански, в буквальном переводе звучит так: «Из меня выскакивает индеец». При чем тут индеец? А вот при чем: дело в том, что в Перу, как, собственно, и в любой нормальной стране, одна часть населения априори считает себя лучше другой, и нос задирают те перуанцы, которые живут на побережье. В них больше чистой кастильской крови и меньше — индейской, а следовательно, больше благородства, культуры и т. д. и т. п. Ну по крайней мере сами они в этом уверены. А вот те, что живут в горах, недалеко ушли от индейцев, а потому они дикие, необразованные, ну и далее по списку. Следовательно, если перуанец выходит из себя, из него выскакивает худшая часть его натуры — индейская. А европейская часть остается на месте и ждет, пока конфликт не будет исчерпан и обе части души не воссоединятся.
— А кто из тебя выскакивает, когда ты со мной? — поддразнивая и ласкаясь, спрашивала я Агустина.
— Un angel [3] , — отвечал он.
— Тогда почему же я не могу последовать за тобой в Перу?
— Что мне делать? У нас дети.
— Разведись и плати алименты.
— Ты не понимаешь, — горестно сообщал он мне, — soy casado [4] .
«Soy» — это форма первого лица единственного числа настоящего времени от глагола «ser». Будь он трижды неладен!
3
Ангел (исп.).
4
Я женат (исп.).
«Вот почему так всегда? — размышляла я, приходя по воскресеньям на репетиции. — Почему Макс не может достучаться до Вики Селивановой, которая находится от него на расстоянии вытянутой руки и никак не связана в своем браке глаголом „ser“? Почему Агустин, скрученный этим глаголом по рукам и ногам, мчится на встречу со мной из своего перуанского далека, откуда до Москвы двенадцать часов лету? (С момента нашего прощания в аэропорту он прилетал в Россию по два раза в год, серый от усталости, но празднично-счастливый.) Там любовь и здесь любовь, там тупик и здесь тупик — ПОЧЕМУ???»