Пятница, тринадцать ноль-ноль

Комарова Ирина Михайловна

– Ничего я не думаю, просто сказал. Странно ведь, как это никому из нас даже в голову не пришло… перенервничали, наверное.

– А может быть такое заклинание? – неожиданно серьезно спросил Ганц.

– Ну что ты прицепился? – магистру Торстену хотелось спокойно полежать на солнышке, а вовсе не болтать. И тем более, не отвечать на нелепые вопросы непрофессионалов. – Какое еще заклинание?

– Которое вот так мозги отшибает. Наверное, можно сочинить что-то подобное?

– Погоди-ка, – заинтересовался Джузеппе. – Насчет отшибания мозгов, это, конечно,

ерунда. Но заклинание, рассеивающее внимание? Мешающее сосредоточится? Отвлекающее?

– Тоже ерунда, – поморщился Таффи. – Кто бы стал подобными глупостями заниматься? Кому это нужно?

– Например, тому, кто украл Усилитель Заклинаний!

– Но тогда…

– Что вы спорите, – в зародыше погасил начинающуюся дискуссию Ганц. – Наверняка ведь есть способ проверки. Арра?

– Никаких проблем, – кивнула девушка, – сейчас сделаю.

– Нетушки! – Пироман вскочил на ноги. – Я первый об этом подумал, значит, по честному, мне и проверять! Тем более, я собственный способ разработал…

Прежде чем до остальных дошло, что может означать способ, разработанный Пироманом, и они успели запротестовать, пять ярко-синих огоньков вспорхнули с раскрытых ладоней и спикировали на Арру, Ганца, магистров и самого Пиромана.

Три из них, предназначенные девушке, Пироману и Джузеппе, тихо растаяли, как только подлетели поближе. Огонек Торстена тоже исчез без особых эффектов, ну разве что, мигнул несколько раз лиловым. А вот тот, что был направлен на Ганца… Инстинктивно, Ганц попытался увернуться, но юркий огонек вильнул в воздухе и, с едва слышным жужжанием, впился ему в плечо. Вспышка, последовавшая за этим, вполне соответствовала способностям Пиромана. То есть, полыхнуло так, словно Ганца, предварительно, неделю вымачивали в керосине.

Арра вскинула руки и накрыла его замораживающим заклинанием, лишь на секунду опередив Таффи. Снежинки, вызванные их соединенными усилиями, сыпанули с такой плотностью, словно кто-то уронил сугроб. Пироман предпочел магическим способам тушения обыденные и незатейливо сбивал пламя курткой. Непрерывно ругающийся Ганц, вертелся на месте и ожесточенно хлопал себя по груди, стараясь погасить тлеющую рубаху. В общем, посильное участие в суматохе приняли все, кроме Джузеппе. То есть, сначала он тоже вскочил на ноги, но почти сразу снова опустился на траву и с интересом наблюдал.

Наконец огонь был потушен, и Арра принялась за осмотр пострадавшего.

– Нет, ты погоди, – рвался из ее рук Ганц. – Пусти меня, я сейчас этому пиротехнику фейерверк устрою, по полной программе!

– Я не Пиротехник, а Пиромаг, – неосторожно высунулся тот из-за спины Торстена, где благоразумно укрылся.

– А я тебя понизил! – рявкнул Ганц и снова дернулся в его сторону, едва не упав при этом (Арра успела ухватить его за ворот рубахи). – За бездарность!

– Подумаешь, не рассчитал немного, – Пироман снова нырнул за неширокую спину Таффи. – Но результат-то налицо!

– И не только на лице, – с осуждением, громко заявила Арра. – На рубахе тоже и на штанах… и волосы припалились. Хорошо без серьезных ожогов обошлось.

– Птичка,

ну, пожалуйста, отпусти меня, – резко развернувшись на месте и оказавшись с ней лицом к лицу, умоляюще попросил Ганц. – Я ничего плохого не сделаю, я только сверну шею этому пиротехнику…

– А вот это совершенно ни к чему, – возразила девушка. – Способ обнаружения заклинаний у него, конечно, варварский, но согласись, очень даже действенный.

– Что? – Ганц замер, потом очень медленно повернул голову в сторону магистра Трио. – Джузеппе, о чем она говорит?

– Ты же слышал, – ласково откликнулся тот. – Пироман, хотя и с некоторыми излишними спецэффектами, довольно четко продемонстрировал нам всем, что ты находишься под воздействием некоего заклинания. И поскольку никто из нас… Арра, ты в расстроенных чувствах, ничего такого с Ганцем не натворила?

– Не додумалась, – скривила губы она и, наконец, отпустила Ганца.

– Макс, а ты? Таффи? – оба только молча покачали головой. – Я тоже. За нянюшку Матильду я ручаюсь, а Лэрри… нет, не думаю, что он к этому причастен.

– Послушай, Джузеппе, я тебя невыносимо уважаю, как ученого, – с горечью заметил Ганц, – но чем читать лекции, ты бы лучше разобрался, что за пакость такую на меня наслали.

– Непременно. Но, видишь ли, для этого просто необходимо, чтобы ты успокоился, – невозмутимо объяснил магистр. – Дело в том, что когда объект сканирования так сильно взволнован, он создает мощный эмоциональный фон, который…

– Не надо лекций! И я абсолютно спокоен, – Ганц сжал кулаки и метнул полный отвращения взгляд в сторону Пиромана. – Это пусть некоторые, здесь присутствующие, волнуются.

– Вот и славно. Значит, мы можем приступать к сканированию. Арра, сумеешь?

– Без проблем. Только пусть ляжет.

Ганц послушно растянулся на траве.

– Что дальше делать?

– Ничего. Просто расслабься. Можешь закрыть глаза и подумать о чем-нибудь приятном.

– Хм, – Ганц опустил веки, – о приятном… например, как я нашему Пиротехнику осиное гнездо под одеяло подкладываю. Подойдет?

– Вполне, – усмехнулась Арра, опускаясь рядом на колени. Она осторожно и быстро, едва касаясь пальцами, ощупала его голову. Потом, сосредоточенно нахмурившись, медленно повела раскрытыми ладонями и замерла, почти касаясь груди Ганца. Воздух вокруг рук девушки начал сгущаться, замерцали мелкие серебряные искорки.

– Что, так сложно? – встревожено спросил Джузеппе. – Тогда прервись, вместе попробуем. И Таффи поможет.

– Дело не в этом, – напряженно ответила она, – я просто хочу убедиться… хотя… пожалуй, действительно, попробуй сам. Таффи, тебе тоже имеет смысл взглянуть. Как специалисту.

Магистры немедленно подошли, присели рядом с Ганцем. Он дернулся было, открыл глаза, но Джузеппе коротко рявкнул:

– Лежать! И глаза закрой!

Ганц послушно замер. Торстен, тем временем, вытащил из небольшого кармашка на воротнике странного вида приборчик – нечто вроде крохотного вентилятора со шкалой индикации, радующей глаз спокойным бежевым цветом.