Пятница, тринадцать ноль-ноль
Шрифт:
– Гм, прошу прощения, дьявол Вельзевул, но у меня остался один ма-а-аленький вопросик, – остановил его гроссмейстер Людвиг, – вы тут упомянули о своих принципах… насчет добрых поступков. Клянусь, это чистое любопытство и ничего больше. А если совершение доброго поступка требует некоторых усилий?
– Да зачем же ради кого-то трудиться? – искренне изумился Вельзевул. – А тем более неприятности ловить?
– Очень разумный подход, – одобрил гроссмейстер Людвиг. – Думаю, что между нами гораздо больше общего, – он окинул дьявола внимательным взглядом, от изящных рожек, до начищенных копыт, и повторил: – Гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд.
Когда они снова вышли на улицу, небо уже начало сереть.
– Надеюсь, теперь мы едем домой уже окончательно, – вздохнула Арра, подойдя к Искорке.
– Устала, птичка? – спросил Ганц, заботливо подсаживая девушку в седло.
– Не называй меня птичкой, – зевнула она.
Ганц усмехнулся и помог Джузеппе вскарабкаться на Гладиолуса. Пироман, тем временем, прилагая героические усилия, втащил на лошадь слабо сопротивляющегося Таффи.
– Я боюсь, – ныл магистр технической магии. – Я сейчас засну и свалюсь на землю. И эта скотина на меня наступит своими копытами.
– Ничего подобного, – посчитала своим долгом заступиться за Красавчика Арра. – Если ты даже свалишься, он на тебя ни за что не наступит, а очень аккуратно перешагнет.
Такая перспектива Таффи нисколько не утешила:
– Ну да, перешагнет и пойдет дальше. А я останусь лежать на камнях. – Он немного подумал и добавил совсем жалобно: – Возможно, с
Но вместо сочувствия своему грядущему бедственному положению, услышал вздох Ганца, хотя и печальный, но несколько не по теме:
– А ведь мы могли получить пару бутылок настоящей текиллы…
– Ты о чем это? – удивился Джузеппе.
– Текилла, говорю, – снова вздохнул Ганц. – Помнишь, мы с ним в прошлый раз пили?
– А-а. Да, весьма живительная субстанция была, – согласился магистр.
– Как-то не слышу я в твоем голосе энтузиазма, – укорил его Ганц.
– Откуда энтузиазм? Я спать хочу, – и, словно в подтверждение своих слов, Джузеппе душераздирающе зевнул.
– Предлагал ведь Вельзевул сувенир на память, – меланхолично продолжил Ганц. – Наверняка, если бы он опять пошарил по карманам, то бутылочку, а то и две отыскал бы.
– Почему ты не попросил? – вяло поинтересовался Пироман. – Постеснялся, что ли?
– Нет, конечно. Причем здесь, вообще, стеснительность? Просто неэтично это. Пусть гроссмейстер Ристен и преступник, но менять живого человека на выпивку… нехорошо, как-то. Тем более, наша костоломка тоже неплоха.
– Это точно, неплоха, – согласился Джузеппе. – Только меня сейчас на выпивку совсем не тянет. На самом деле, спать очень хочется.
– И есть, – добавил Пироман.
– Подумаешь, большое дело, – отмахнулся Ганц. – Работу свою мы закончили, все подвиги на сегодня совершили, едем домой. А там нянюшка Матильда, да будет она всегда во здравии и благополучии. Она и постелью обеспечит и едой. Мясное рагу с ореховым соусом… ты что-то сказал, Пироман?
– Это я сглотнул.