Шрифт:
Пролетая последние метры, корабль-разведчик опускался на каменистую поверхность красновато-бурого плато на планете Кродос-7.
Бейли и Кром, откинувшись в мягких креслах, следили за показаниями приборов. Лица астронавтов были напряжены и угрюмы, так как они знали, что в случае неудачной посадки им грозит смерть. У них было уже столько шрамов, что хватило бы на вечные времена.
Они почувствовали толчок, и четыре лампочки загорелись другим светом; длинные пальцы Бейли озабоченно забегали по пульту управления. Потом со вздохом облегчения
Коренастый Кром, который был не склонен как-либо проявлять свои чувства, повернул голову и одарил спутника неторопливой улыбкой.
– Вот мы и сели.
Бейли не улыбнулся.
– Кое-как. И, когда я вернусь на “Оппи”, кто-то за это заплатит. Дорого заплатит.
Кром заворочался в кресле и полез в карман за сигаретами; Бейли отказался от протянутой пачки; Кром вытащил сигарету и закурил; руки у него не тряслись,
– Ты думаешь, нам просто не хватило горючего?
Бейли сердито взглянул на него.
– А что же еще? Мы начали четвертый маневр, идя на посадку кормой вперед, и мне пришлось включить резерв, чтобы сесть. Теперь мы почти израсходовали весь резерв! Есть такой инженер, по имени Рамирес, он у меня попрыгает, когда мы вернемся!
– Все еще с напряженным выражением лица Бейли встал и шагнул к иллюминатору.
– На вид приятная планета, сказал он.
– Земля пятьдесят миллионов лет назад.
– Он повернулся в ту сторону, где, попыхивая сигаретой, полулежал Кром.
– Ну, Курт, включай рацию и сообщи, что с нами случилось.
Кром перевалился с кресла на вращающийся стул перед радиостанцией. Он включил ее; из динамика в верхней части компактной установки донесся треск атмосферных помех.
Все в кабине, за исключением разве самого Крома, было компактным. Этот двухместный корабль был одним из четырех разведчиков, выпущенных с гигантского “Оппенгеймера”, который занимался исследованием системы Кродоса.
Бейли ждал, раздраженно барабаня пальцами. Кром понимал, что профессиональная гордость его товарища задета неудачей. Наконец Бейли пробормотал:
– Все еще молчат. Почему?
Кром отозвался:
– Не знаю.
– А передал ли ты позывные?
– Послушай сам.
– Кром нажал кнопку, и сразу послышались записанные на пленку позывные, повторявшиеся снова и снова.
– Но сработал ли передатчик нормально и послал ли эти сигналы?
Кром терпеливо вздохнул.
– Ладно, буду вызывать сам, своим нежным голоском.
– Он снял с рычага микрофон.
– Икс-2 вызывает “Оппенгеймера”, Икс-2 вызывает “Оппенгеймера”. Пять-три-семь, шесть-два-один, четыре-семь-восемь. Кродос-7, если на Кродос-7…
Кром повторил еще раз, затем прислушался, но в динамике были слышны лишь атмосферные разряды.
Его круглое лицо стало серьезным. Он снова повторил вызов и стал ждать.
– Ничего, - сказал Бейли. Он пристально смотрел на маленький динамик, все еще повторявший болтовню звезд.
– Аппаратура в порядке?
– Еще бы, - резковато ответил Кром.
– Я к ней ни одного техника не подпускаю и сам отвечаю за нее. Хочешь, все проверю?
Бейли
– Давай поедим, а потом я тебе помогу.
Через три часа они убедились, что радиоаппаратура в полном порядке. Кром опять включил непрерывную передачу позывных и подошел к Бейли, который просматривал результаты анализов химического состава воздуха и его влажности.
Бейли заявил:
– Точь-в-точь как в Астрономическом календаре. Эта планета так похожа на Землю, как только можно пожелать. Начальник будет доволен.
– Доведется ли еще ему испытать это удовольствие?
– спросил Кром.
– Никто ведь не знает, что мы здесь… Не пройдет и недели, как нам придется совершить вылазку в эту симпатичную зеленую долину, чтобы раздобыть какую-нибудь еду. Раньше все считали, что меня привлекает предварительное исследование Кродоса-7, а теперь я просто человек, который хочет знать, где раздобыть пищу на следующий день. Дай-ка мне календарь.
Бейли передал ему объемистый том, и Кром стал его листать.
– Ну, - пробормотал он, - посмотрим, помню ли я, что означает хоть половина этих значков…
– Зеленая звездочка, - подсказал Бейли, - говорит о том, что сведениям не меньше пятисот лет.
Кром взглянул на него.
– Так и есть. Кое-кто в те давние времена немало постранствовал в космосе, верно?
– Он снова занялся календарем, листая страницы и возвращаясь назад, чтобы свериться с пояснительной таблицей значков.
– Двадцать пять часов в сутках… наклон оси ничтожный… две луны… - Водя коротким большим пальцем по таблице, он остановился на условных обозначениях в конце двойного столбца.
– Четыре буквы “И”. Подчеркнуты.
– Он изменился в лице.
– Уоллес что-то говорил о…
Он отыскал объяснение условного знака, положил книгу и растерянно посмотрел на Бейли.
– В чем дело?
– спросил тот.
– Плотность ионосферы, - пробормотал Кром.
– И что же?
– Необычайно велика; вот потому мы и не можем связаться с “Оппи”. Ионосфера Кродоса-7 такая плотная, что радиосигналы - во всяком случае, при нашей аппаратуре - не могут ее пробить.
– Ну, тогда мы сидим на мели, - сказал Бейли.
Некоторым утешением служило то, что Кродос-7 казался довольно приятной планетой. Теплое желтое солнце освещало бурые камни плато. По обе стороны горного хребта тянулись долины, покрытые знакомой на вид растительностью; слышался шум потоков, а у подножия самого пологого склона, ведущего вниз от плато, лежало маленькое озеро с широким Песчаным пляжем.
Астронавты шли вдоль берега к тому месту, где журчащий ручей впадал в озеро. На них были легкие комбинезоны, у каждого на бедре висел пистолет. Бейли разговаривал мало, и Кром подумал, что товарищ считает его виновным в создавшемся затруднительном положении. Впрочем, если бы он даже заранее увидел этот условный знак, что бы он мог сделать? Установить более мощный передатчик? Невозможно; корабли-разведчики типа Икс-2 были и без того перегружены.
Присев на бурый камень, Кром смотрел на ручей; потом он взглянул наверх, туда, где стоял их корабль, теперь такой беспомощный.