Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
— А что у нас ту-ут? — игриво протянул он и вытряхнул себе на ладонь фамильное кольцо Несландов, лежавшее сверху. — Ух ты. Лунный бриллиант, буковка «Н»… Обручальное? А чего ж не на пальце?
— От ворья вроде тебя берегу.
Рууз-Рог, особо не целясь, отвесил Янис-Эль оплеуху, спрятал кольцо Эйсона себе в карман и продолжил изучение содержимого мешочка. Но кольцо короля оказалось не самым лучшим объектом для чужого любопытства. Едва оно коснулось руки Рууз-Рога, тот взвыл и уронил все на пол, с шипением схватившись за ладонь.
— Вечный лес!
Немного успокоив боль и пару раз от злости ударив Янис-Эль, куда пришлось,
— Кольцо королевской милости. Вот как… Неужели, Титус был прав, и ты не Янис-Эль Моберг? Обвинение было удобным, Дитер-Сура я именно в этом и убедил, но сам до конца не верил, а теперь думаю — может, правда… Это многое объясняет…
Фьорнис Рууз-Рог вскочил и приставил свой нож Янис-Эль к горлу, задрав ей голову за волосы.
— Ну? Говори? Кто ты есть на самом деле?
Янис-Эль усмехнулась и промолчала.
— Ничего, — маг кивнул и отступил в сторону. — Ты еще увидишь, как Несланд Эльц вновь станет эльфийским, а власти человеческого короля придет конец…
— Зачем тебе это? Чем лично тебе насолил пресветлый лир? Или… Или дело в другом… Его невосприимчивость к магическому внушению, вот, что вас заедает…
— Да, — рявкнул Рууз-Рог. — Никто не может быть выше Совета магов. Ни один на земле властитель! Будь он человек, наг или даже эльф.
Янис-Эль прищурилась. Совет магов был конторой серьезной. Как справедливо заметил в разговоре с Янис-Эль король, когда-то он реально правил миром. Драконам-то дела людей были, по большому счету, не интересны. Чего не скажешь о магах. Если верить старым хроникам, в которые Янис-Эль, любопытствуя, сунула нос еще в ту пору, когда только осваивалась в этом мире, правили маги жестоко и несправедливо. Ну и нарвались… В среде обычных, лишенных магического дара людей вырос им серьезный противник — святые отцы, которые призвали народ бить чародеев, как существ богопротивных. Народу богопротивность магов была до звезды, а вот их власть давно стояла поперек горла.
Как ни странно, к этой поначалу чисто человеческой войне против засилья магов присоединились все. Дорвавшиеся до такой возможности не-маги одинаково зло били их в пустынях Мердриба, в Вечном лесу и за Отрезанными горами. Везде. Кого-то за дело, кого-то просто из зависти… И в итоге так серьезно сократили число чародеев, а заодно и так основательно насолили драконам, что мир едва не развалился на части.
С тех пор положение несколько выправилось. Страсти поутихли. Владыка-дракон Кантуниль-Кин-Ха нашел среди людей своего всадника, тем самым сбросив с себя многовековое проклятие. Единственная в мире драконица Фрейнериль-Мир-Тэ тоже отрастила крылья, обретя свою половинку, свою всадницу среди эльфов. Святых отцов и прочих идейных борцов с магами приструнили, а их деятельность ввели в некие совершенно определенные рамки, заставив их заниматься тем, чем им и положено — душами людей и нелюдей. Магов реабилитировали и позволили им жить спокойно. Тем более, что прежней силы они лишились и теперь могли колдовать, только выпив эликсира, на продажу которого каждый разумный правитель установил что-то вроде государственной монополии. Время шло. Маги тихо враждовали со священниками, народ и аристократию это полностью устраивало. Ведь при этом ни одна из противоборствующих сторон не лезла во власть.
С этой поры мир начал
И это, как видно, положило начало новому этапу, новому витку в истории. Причины, по которым когда-то магов отстранили от власти и почти уничтожили, позабылись. Зато в Совет вошли люди, которым воспоминания о былом величии не давали спокойно спать… Грабли расставлены — добро пожаловать наступать.
Все эти мысли пронеслись в голове бешеным хороводом, и Янис-Эль подняла залитое кровью лицо к фьорнису Рууз-Рогу.
— Позволь вернуть тебе твое же определение, потому как оно явно не по адресу. Если уж кто тут идиот, так точно не я. Во-первых, для меня совершенно очевидно, что митингуешь ты тут не от имени всего Совета, а от горстки каких-то самоубийц. Во-вторых, вы правда рассчитываете сковырнуть с трона такого человека, как пресветлый лир Бьюрефельт? Человека, который, несмотря на все ваши интриги и его личные ошибки, все-таки сумел продержаться у власти в созданном им государстве уже несколько лет? Человека, с которым дружна Фрейнериль-Мир-Те? Не задумывался о причинах этого? — спросила Янис-Эль и осклабилась, увидев, что эта ее стрела попала в цель.
— Может, ты подскажешь, в чем тут секрет, раз уж ты каким-то образом стала настолько близка к человечьему владыке, что получила от него Кольцо королевской милости? — проскрипел Рууз-Рог и поднес свой нож — такой же чистый, как обычно бывал меч дора Тарона после любых воздействий — к глазу Янис-Эль.
— А чего ж не сказать? — судорожно соображая, что б такое соврать, откликнулась она.
— Ну так скажи и, может быть, я пока что оставлю тебе один глаз.
— Дело в том… Дело в том, что пресветлый лир — тоже дракон! — выпалила Янис-Эль и с изумлением увидела, как Рууз-Рог, до этого напряженный и собранный, расслабился и даже рассмеялся.
— Тоже мне секрет! Мы, маги, это уже давно подозреваем. Даже думали, что его невосприимчивость к магическому внушению связана именно с этим. Но тут появилась ты… И это прекрасно, потому что, пока король человечий истинную форму не обрел, а потому слаб, у нас будет время найти к нему правильный подход. Мы взрежем тебя, покопаемся в твоих мозгах и научимся управлять тобой, а потом и им. Мы разрушим его умение противостоять магическому воздействию, и когда он все-таки станет истинным владыкой этого мира, над ним будем стоять мы — маги!
Рууз-Рог воздел руки к потолку. Лицо его горело фанатизмом. Янис-Эль поежилась. Идейные террористы всегда казались ей самыми страшными существами. В первую очередь потому, что она никогда не могла осознать, что ими движет. Деньги и власть — это понятно. Но убивать только для того, чтобы доказать, что Аллах лучше Иисуса Христа или католики больше христиане, чем православные? Нет. Это казалось капитану Иртеньевой чем-то сродни окончательному и неизлечимому безумию. И вот в лапы таких безумцев она теперь и угодила.