Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
Но потом Вазилис забормотал, и Янис-Эль поняла, что была идиоткой, у которой от застарелого недотраха крышак снесло.
— Ну давай. Дыши, — шептал этот странный тип. — Ты же упрямая. Не сдавайся. Ну же!
«Он пытается меня вернуть с того света!» — поняла Янис-Эль и вдруг преисполнилась благодарности. Надо же! Вот от кого точно не ждала! Вопрос только: зачем ему это? Не все узнал в процессе допроса? Янис-Эль вздохнула и, не желая смотреть на себя — окровавленную и растерзанную, — повернулась, чтобы уходить… И опять что-то удержало ее, притягивая магнитом.
Со
— Стой! Ни шагу дальше! — заорал кто-то сзади, и Янис-Эль от неожиданности дернулась, привлекая к себе внимание слуги в камере.
Но грызуны в подвале явно не были чем-то редким, и тот снова перевел напряженный взгляд выше — в коридор, откуда приближался кто-то явно более крупный и опасный.
— Стой! — вновь заорали с лестницы.
Янис-Эль повернулась — на последних ступенях уже мелькали обутые в сапоги ноги. Много. Решив убраться в сторону с торного пути, чтобы ее не затоптали теперь, раз уж раньше не получилось, она шмыгнула в камеру.
— Не-ет! — взвыл кто-то сзади.
И Янис-Эль вдруг поняла, что все эти крики не были воплями преследования и не предназначались кому-то неизвестному, кто убегал от драконов, ища спасения внизу. Они были адресованы именно ей! И именно ее отчаянно призывали стоять на месте и не двигаться. Она замерла, занеся одну лапку и покачиваясь на трех. Она повернула свою усатую мордочку в сторону того, кто ее предупреждал. Она даже успела увидеть в дверном проеме светловолосую всадницу по имени Рей, которая и бежала впереди всех, но тут что-то взорвалось у нее в голове почище тайной комнаты с эликсирами. Лапки у Янис-Эль подогнулись, и она беспомощно ткнулась носом в непривычно близкий и замусоренный чем-то пол.
Глава 41
Когда ее мозг снова стал способен на что-то реагировать, Янис-Эль поразилась, что над ней на удивление не дрались, а только ругались. Правда, так, что хотелось куда-нибудь заползти и спрятаться, прикрыв морду лапками.
— Вы — два дебила! Точнее, дебил и идиотка! — убежденно шипел невероятно злой и острый, как лезвие бритвы, женский голос. — Ладно, этот — король наш пресветлый! Ему можно! Он по сравнению с вами — младенец! Да к тому же из другого мира! Но вы-то! Как вы позволили этому случиться? Как?!
— Но, Фрейя… — виновато пробасил кто-то в ответ, однако драконица — а, как выяснилось, это была именно она — перебить себя не позволила.
— На эту несчастную землю, ко всем существам, которые населяют ее с тех времен, когда никто даже не знал, кто такие люди, пришла их хранительница! Через две тысячи лет после того, как была убита последняя! И вы не сумели ее уберечь!
— Фрейя, по-моему, ты значение этого слишком сильно преувеличиваешь. Ну подумаешь…
— Кантуниль-Кин-Ха! — Фрейя произнесла это так, что даже вроде бы мертвая Янис-Эль, правда, в этот момент серьезно отвлекшаяся на слова драконицы о том, что Лир — «из другого мира», внутренне вытянулась по стойке «смирно». — Понятно, что тебе с твоей заоблачной высоты
«Чье?» — удивленно подумала Янис-Эль и попыталась приоткрыть хотя бы один глаз. Безуспешно.
— Ты должен был охранять ее пуще собственного… члена, твою мать!
— Я приставил к ней троих…
— И где эти твои долботрясы? Где, я спрашиваю? Как получилось то, что она теперь мертва?
Янис-Эль попробовала возразить, но у нее ничего не вышло. Тело было словно бы замерзшим. Оно, кажется, оттаивало, но так медленно, что при подобной скорости ее еще, чего доброго, в гроб положат и гвоздями забьют!
— Ладно, допустим, она с ее способностями действительно была совершенно необходима для того, чтобы Лир наконец-то бросил дурить и обрел себя. Я не одобряла эту идею, но она сработала. Но как ты позволил этим идиотам из Совета магов захватить ее, пытать и убить, скажи мне?
— Гм… Прошу прощения, госпожа… — произнес новый голос, по ощущениям принадлежавший глубокому старику.
Но Фрейя пиетета перед сединами явно не испытывала, а потому заставила замолчать и этого своего «собеседника».
— При всем моем уважении, архимаг Лиметрий, я еще сказала не все. К вам у меня тоже имеется счет. Как получилось, что вы прощелкали у себя под носом заговор? Опять-таки, Лир по сравнению с вами — мальчишка…
— Ну, Фрейя! — голос короля.
— Мальчишка, — припечатала она, и пресветлый лир со своими протестами увял, как до него владыка-дракон Кантуниль-Кин-Ха, а после архимаг Лиметрий.
Кто это такой, Янис-Эль не знала, но подозревала, что, скорее всего, глава Совета магов. Рей, судя по тому, что Фрейя упоминала «дебила и идиотку», в помещении тоже присутствовала, но благоразумно молчала. А кто, интересно, здесь еще? И вообще, где дело-то происходит?
Янис-Эль опять попыталась разлепить глаза и вновь безуспешно.
— И наконец, последний, самый важный вопрос. После того, как мы все вместе взятые профукали всё, что только можно было, и наворотили таких дел, что и подумать страшно, как, каким образом вы трое расслабились настолько, что позволили звериной ипостаси хранительницы оказаться рядом с ее мертвым эльфийским телом?! А? Как?!
— Мы дураки, Фрейя, ты это хочешь от нас услышать?
— Нет. На фиг мне слышать от вас то, что я и так знаю? Лучше думайте, как теперь со всем этим жить дальше.
Раздраженное притопывание, ответная тишина и виноватое сопение.
— Лир, — еще более виноватый голос Тэйи.
— Что, маленькая моя?
— Там… Там пресветлый дор Несланд приехал…
Шарканье ног, возбужденное дыхание, тихие переговоры и, наконец, громкое:
— Да хватит уже за меня цепляться! — голос у Эйсона немного перепуганный, очень взволнованный, но при этом решительный. — Я все равно войду.
— Кадехо, кадехо держите! — и тут же горячее дыхание рядом и тихий скулеж, в котором отчетливо слышался еще более ощутимый, чем в голосе Эйсона, испуг.