Пятновыводитель для репутации

Колли Барбара

Войдя в гостиную, она принялась раскутывать клетку Милашки, и в эту секунду в голове у нее всплыли слова Луи: «Советую тебе предостеречь ее, и немедленно. Она должна знать, что происходит».

Шарлотта взглянула на часы с кукушкой, затем перевела взгляд на телефон. Только семь утра. Нет, звонить Джудит в семь утра в субботу нельзя.

Так что же делать? Она снова посмотрела на телефон. Пройдись. Пусть в голове прояснится! И поразмысли как следует.

Натянув спортивные

брюки, футболку и теннисные туфли, Шарлотта вышла из дома. Она миновала уже полквартала, когда небо потемнело еще сильнее и на землю упали первые капли дождя. Шарлотта ускорила шаг, но, прежде чем успела добежать до дома, хляби небесные разверзлись, и скоро она вымокла до нитки.

Горячий душ, сухая одежда и тарелка овсянки помогли Шарлотте прийти в себя. Она закончила завтракать к восьми и решила, что Джудит уже должна быть на ногах.

Племянница сняла трубку после второго гудка. Услышав ее сонное «алло», Шарлотта огорченно поморщилась.

— Джудит, милая, надеюсь, я не слишком рано?

— Ничего, все в порядке, тетя. — Однако Шарлотта все равно услышала на другом конце провода зевок. — Мне давно уже пора бы встать, но вчера я припозднилась, ездила на задание.

— А ты… ты не говорила с братом?

— Уже дня два с ним не общалась. А что? Что-то случилось? Мне нужно с ним поговорить?

— Да. Очень нужно, — ответила Шарлотта и в очередной раз принялась рассказывать о вазе и скелете, который когда-то, вероятно, был Рикко Мартинесом. — Даниэль, кажется, считает, что Надю заподозрят в первую очередь. А я боюсь, он тоже окажется в списке подозреваемых. И Луи со мной согласен. По правде говоря, именно Луи счел необходимым, чтобы я немедленно позвонила тебе. Особенно когда услышал, что один из следователей, которым поручено это дело, Уилл Ришо.

На другом конце провода воцарилось гробовое молчание. Затем до Шарлотты донеслось произнесенное шепотом ругательство.

— Это плохо! — проговорила Джудит. — Чертовски плохо! — повторила она еще громче. — И Даниэль совершенно прав: Надю непременно заподозрят. Может быть, она даже окажется главным подозреваемым.

— А Даниэль?

Джудит опять чертыхнулась.

— Даниэлю тоже это грозит. И возможно, даже больше, чем Наде. — Помолчав, она с нажимом проговорила: — Если только мне не удастся этому помешать!

— Так ты собираешься заняться этим делом?

— Можешь не сомневаться, тетя. Вот только надену что-нибудь и немедленно отправлюсь на место происшествия, посмотрю, что можно сделать.

— Джудит…

— Тетя, давай поговорим после.

— Но ты же позвонишь мне и расскажешь, что происходит, да?

— Позвоню.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

— Да, и вот еще что, — поспешно добавила Шарлотта. — Луи велел предупредить тебя, что с Ришо нужно держать ухо востро.

Поговорив с племянницей, Шарлотта попыталась отвлечься и заняться делами. А на их отсутствие жаловаться не приходилось: уборка, гора нестиранного белья накопилась, да

и поход в бакалейную лавку нельзя уже откладывать. Но прекратится когда-нибудь этот дождь? Шарлотта не слишком любила ходить в бакалейную лавку и в хорошую погоду, а в ненастье никакая сила не могла заставить ее туда отправиться.

И все же, несмотря на бесчисленные дела, с которыми предстояло управиться, и старания ни секунды не сидеть на месте, утро все тянулось и тянулось, нудное и бесконечное, будто парад Марди-Гра.

Телефон зазвонил за утро всего два раза, и каждый раз, слыша звонок, Шарлотта мчалась к аппарату в надежде, что это Джудит с новостями.

Однако в первый раз звонил торговец, желавший продать Шарлотте виниловую обшивку для дома, а второй раз — потенциальная клиентка. Первому Шарлотта вежливо, но твердо объяснила, что обшивка ей не нужна, а поговорив минуту с женщиной, пожелавшей воспользоваться ее услугами, выяснила, что та живет во Французском квартале, а потому вынуждена была отказать.

Включить в список нового клиента означало нанять еще одну помощницу, а к этому Шарлотта не готова — по крайней мере, пока. Кроме того, расширять границы своей деятельности до Французского квартала она не собиралась. Ей вполне хватало работы и здесь, в Садовом квартале.

К двум часам дня от непомерно затянувшегося ожидания Шарлотта начала по-настоящему нервничать. Но как раз в ту секунду, когда она уже совсем решилась бросить вызов непогоде и отправиться под проливным дождем в бакалейную лавку, вновь зазвонил телефон.

— Бюро по найму прислуги. Шарлотта слушает.

— Тетя Чарли, ты о Наде что-нибудь слышала?

Это был Даниэль. Но что-то в его голосе показалось ей странным.

— Нет. А в чем дело? Я со вчерашнего вечера не виделась и не говорила с ней. Что-то случилось, дорогой?

— Значит, она ушла. Черт побери, она ушла!

— Может быть, просто решила сбегать в магазин…

— Нет! Ты не понимаешь. Она сказала, что плохо себя чувствует, поэтому я повел Дэви в зоопарк, хотел дать ей отдохнуть. Я думал, дождь прекратится, но он все лил и лил… В общем, когда мы вернулись домой, Надя исчезла, вместе с чемоданом одежды.

— О, Даниэль… — Шарлотта не могла подобрать слов.

— Что мне теперь делать?

— Даниэль, а ты уверен? Я хочу сказать, вещей точно нет?

— Подожди секунду, тетя. Кто-то стучит в дверь. Я тебе перезвоню.

— Даниэль! — Но было уже поздно, он повесил трубку.

Медленно опустив трубку на рычаг, Шарлотта упрямо повторила, пытаясь убедить саму себя, что Даниэль слишком торопится с выводами. Может, как раз в эту самую минуту Надя стоит в дверях и объясняет, что потеряла или забыла где-нибудь ключи от дома. Но как ни старалась она сохранить оптимизм, тяжкое чувство тревоги, неотступно терзавшее ее всю ночь и весь день, переросло в настоящую панику. Ведь единственным убедительным объяснением Надиного побега могло быть лишь то, что она виновна.