Пятое правило василиска
Шрифт:
Просторные чистые улицы постепенно становились уже и грязнее. Дома сдвигались, лепились один к другому. Брусчатка под ногами сменилась утоптанной землей, кое-где устланной мостками: во время дождя почва превращалась в жирную черную жижу и перебраться из одного конца улицы в другой можно было лишь по деревянному настилу.
Газовые фонари исправно работали только в центре Жмуха, здесь же, на бедной окраине, встречался один на несколько домов. Толку от такого освещения было мало. Хорошо, что Стейн отлично ориентировался в темноте. Он снова предложил Эмилии
Стейн привел ее в Грязи — беднейший район города. Здесь издавна селились те, кто предпочитал не иметь дела с законом: воришки, скупщики краденого, наемные убийцы.
С каждым шагом Эмилия все больше цепенела от страха. В конце концов Стейн не выдержал.
— Ты невозможная трусиха, хомяк! — проворчал он. — Пока я рядом, тебе нечего опасаться. Все мои поручения не представляют для тебя опасности. А страх… это только страх. Его можно побороть.
«Хорошо тебе говорить!» — мысленно взъерошилась Милли, вспомнив, как стояла в центре каменного круга, пойманная ветром в ловушку. Так ей тогда казалось. Но ничего плохого действительно не произошло… Она выдохнула и постаралась расслабиться.
— Пришли, — объявил Стейн.
Он подвел нимфу к покосившемуся домику с проваленным крыльцом. В грязном оконце чадила свеча, освещая подоконник, на котором стоял череп, а рядом, в банке, плавали в мутном рассоле какие-то белесые многоножки.
Стейн распахнул дверь, пропуская Эмилию вперед, но та, вдруг сообразив, куда привел ее василиск, уперлась, схватившись за косяк.
— Нет, Стейн! Ты что! Это же «черная» лавка! Если преподаватели узнают — головы нам открутят!
«Черными» лавками называли мрачные местечки, держатели которых не гнушались скупкой незаконных ингредиентов для магических зелий. Например, любой желающий мог принести когти костицы — исчезающей мелкой безобидной нечисти, запрещенной к истреблению, — или желчный пузырь кикиморы. Да что угодно, будь это даже клыки василиска. Хозяева «черных» лавок никогда не спрашивали, откуда товар, но всегда исправно платили.
— Они не узнают! Заходи!
Стейн втянул сопротивляющуюся Милли и прикрыл дверь. Внутри лавка выглядела ничуть не лучше, чем снаружи. Вдоль стен тянулись полки, заполненные банками, флаконами и колбами. Эмилия обрадовалась, что несколько свечей, хаотично расставленных по залу, давали слишком мало света и она не могла как следует рассмотреть содержимое банок. С потолка свисали пучки трав, высушенных птичьих лапок, перьев и грибов. Запах формалина перемешался с пряным ароматом растений.
Лавку надвое делил стол, заменявший прилавок. За ним виднелся проем, занавешенный засаленным куском ткани. Наверное, этот выход вел в задние комнаты.
Из-за стола поднялся гоблин в неопрятной одежде, он подозрительно сощурился на посетителей, но потом узнал Стейна.
— Пришел все-таки, — голос владельца лавки скрипел, как несмазанное колесо телеги.
Эмилия против воли жалась к Стейну. Ее пугало в лавке все: жуткий
Стейн дернул кончиком рта.
— Спокойно, хомяк!
Гоблин подошел ближе. Он оттирал пальцы от какой-то коричневой слизи обрывком ветоши. Эмилию замутило.
— Привел, значит, нимфу…
Хозяин еще не договорил, как Эмилия с воплем кинулась к выходу. Стейн и на этот раз оказался быстрее, перехватил Милли, не успела она и двух шагов пробежать.
— Я… Я ничего ему не продам!
— Эмилия! Что, скажи на милость, ты можешь ему продать? Не припомню, чтобы у нимф были ценные части!
Стейн осторожно встряхнул напарницу, приводя в чувство.
— Ты шарахаешься от каждой тени! Я ведь пообещал, что тебе не грозит опасность. А василиски…
— В-всегда д-держат обещание? — закончила Эмилия, стуча зубами.
— Точно.
— Но почему же, думаю, юной деве есть что предложить мне! — встрял в разговор гоблин, который до этого присматривался к нимфе. — Слезы девственницы, например?
— А почём? — заинтересовалась Эмилия: ей сразу стало не так уж и страшно.
— Пять медяшек за флакон.
Эмилия погрустнела: возни гораздо больше, чем выгоды.
— Потом как-нибудь, — промямлила она.
— Потом может и не наступить, — усмехнулся лавочник.
Милли в негодовании покраснела, догадавшись, на что он намекает.
— Так зачем я здесь? — напомнила она. — Что нужно сделать?
Ей показалось, что Стейна немного смутил ее вопрос. Он почесал кончик носа.
— Нимфы ведь отличные зельевары? — василиск начал издалека.
— Да… И что?
— Я ошибаюсь или вы умеете магически зачаровывать флаконы, в которых храните снадобья, так что они остаются свежими в течение нескольких месяцев?
— Умеем! — с облегчением воскликнула Эмилия.
Если от нее требуется только это, то поручение окажется совсем легким.
Однако вид у Стейна по-прежнему был немного виноватый.
— Стейн! Я вижу, ты что-то недоговариваешь!
— Да ты ведь снова попытаешься сбежать, попробуй я сказать! — он поднял руки ладонями вверх, увидев, как нахмурилась Эмилия. — Ты. Не. Пострадаешь. Зачаруй флакон, тогда все скажу.
Хозяин лавки уже выставил на стол толстостенный сосуд из зеленого стекла. Эмилия, что по-прежнему с подозрением косилась на василиска, взяла в руки флакон и закрыла глаза. Ее ладони окутались жемчужным сиянием, которое мерцающим налетом посеребрило зелень.
— Все! — она вернула флакон гоблину.
— Замечательно, — хозяин лавки поднял сосуд и рассмотрел на просвет. — Магия хорошего качества.
— У меня отлично по стерилизации! — гордо высказалась Эмилия.
— Теперь твоя очередь, Стейн.
Стейн криво усмехнулся и, сняв короткую кожаную куртку, остался в черной футболке.
— Прямо здесь этим займемся? Или?..
— Иди за ширму, — лавочник указал на грязную занавеску.
Эмилия переводила непонимающий взгляд с одного на другого, пока не догадалась.