Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня

Гудкайнд Терри

Хильдемара жеманно улыбнулась:

– Ах, ну ты же знаешь, каким болтливым становится Бертран, когда находится между ног женщины, которую считает привлекательной.

Далтон застыл. В голове забили тревожные колокола. Он начал припоминать, как редко видел Терезу с тех пор, как Бертран стал Сувереном. Вспомнил, как восторженно Тереза относилась к персоне Суверена. Вспомнил, как она провела всю ночь в молитвах после встречи с прежним Сувереном. И с каким восторгом смотрела на Бертрана, когда Сувереном стал он.

Усилием воли Далтон заставил себя остановиться.

Такого рода размышления – враг, разъедающий изнутри. Наверняка Хильдемара, зная, насколько он занят в последнее время, просто решила учинить ему неприятности или припугнуть. Очень на нее похоже.

– Это вовсе не смешно, Хильдемара.

Хлопнув рукой по столу, она наклонилась к нему и провела пальцем по скуле.

– А я тебя и не смешу.

Далтон молча стоял, стараясь избежать неверного шага, пока не выяснит все досконально. Это вполне может быть одной из ее мерзких шуточек, просто для того, чтобы рассорить его с Тэсс и подтолкнуть в ее, Хильдемары, объятия. Или она что-то не так поняла. Но Далтон отлично знал: в таких вещах Хильдемара никогда не ошибалась. У нее свои источники, не менее надежные, чем у самого Далтона.

– Хильдемара, не думаю, что тебе следует распространять клеветнические слухи.

– Это не слухи, мой дорогой Далтон, а голые факты. Я видела твою жену выходящей из его комнаты.

– Ты же знаешь Терезу. Она любит молиться…

– Я слышала, как Бертран хвастался Стейну, что заполучил ее.

– Что?! – Далтон едва не отшатнулся.

На лице Хильдемары расплылась ядовитая улыбка.

– Исходя из того, что Бертран рассказывает Стейну, она очень раскрепощенная куртизанка и обожает изображать скверную девочку в его кровати.

Далтон почувствовал, как к лицу горячей волной хлынула кровь. И подумал, не убить ли Хильдемару прямо на месте. Коснувшись пальцами рукояти меча, он всерьез взвесил эту мысль, но в конечном итоге полностью овладел собой, хотя и чувствовал, как подрагивают колени.

– Я просто подумала, что тебе нужно об этом знать, Далтон, – добавила она. – Мне показалось это весьма печальным: мой муж пользует твою жену, а ты ничего об этом не знаешь. Это может оказаться… неловко. Ты по незнанию мог бы невольно попасть в затруднительное положение.

– Почему, Хильдемара? – только и прошептал Далтон. – Почему ты так этому радуешься?

И тут наконец ее улыбка расцвела искренним удовольствием.

– Да потому, что я ненавидела твою самодовольную гордыню по поводу ваших обетов верности! Ненавидела то, как ты смотрел на всех свысока, считая себя со своей женой лучше всех остальных!

Чудовищным усилием воли Далтон сдержался. Во время судебных процессов он всегда мог заставить себя расчетливо и хладнокровно мыслить, чтобы найти наилучший выход из положения.

Сейчас он с жесткой решимостью сделал то же самое.

– Спасибо за информацию, Хильдемара. Это действительно могло создать некоторые затруднения.

– Сделай мне одолжение, Далтон, – не устраивай из этого трагедию. У тебя есть все поводы быть довольным. Мы ведь с тобой о Суверене толкуем. В конце концов, для любого мужчины большая

честь – предоставить свою жену такой уважаемой и почитаемой особе, как Суверен Андерита. Отныне все будут любить и уважать тебя еще больше за то, что твоя жена помогает Суверену снимать напряжение, вызванное его высочайшей миссией. Тебе следовало бы догадаться, Далтон. Ты же сам сотворил из него то, чем он стал: представителя Создателя в этом мире. Твоя жена лишь верная подданная. – Хильдемара хихикнула. – Ну просто очень верная, судя по тому, что я слышала. Н-да, с такой женщиной состязаться трудновато. – Наклонившись, она поцеловала его в ухо. – Но я бы охотно попыталась, Далтон, солнышко. – Хильдемара выпрямилась и пристально поглядела ему в глаза. – Ты меня всегда привлекал. Ты самый опасный и непредсказуемый мужчина из всех, кого я знала, а мне попадались весьма качественные образцы.

Уже от двери она обернулась снова:

– Когда ты смиришься, Далтон, то поймешь, что все пустяки. Вот увидишь. Да, помнишь, ты сам мне как-то сказал, что, если решишь нарушить свои обеты, я буду первой, к кому ты придешь? Не забудь, ты обещал.

Далтон остался один в своем кабинете. Мысли его неслись галопом. Он пытался сообразить, что же ему делать.

Кэлен положила Ричарду руки на плечи и прижалась к уху щекой. Это было приятно, хотя и отвлекало. Она поцеловала его в висок.

– Как дела?

Ричард, зевнув, потянулся, размышляя, с чего начать.

– Этот малый был крепко не в себе.

– То есть?

– Переводить осталось еще много, но я уже примерно представляю, как было дело. – Ричард потер глаза. – Этого типа отправили сюда изгнать шимов. Он приезжает, досконально изучает проблему и находит простое решение. Волшебники в замке сочли это просто гениальным, о чем ему и сообщили.

– Он наверняка был горд похвалой, – сказала Кэлен, явно подразумевая обратное.

Ричард уловил иронию и согласился с ее оценкой.

– Ты права. Здесь он об этом не пишет, но из того, что мы читали прежде, я понял его образ мыслей. Он не гордился собой за то, что понял, а презирал тех, кто не смог понять.

– Итак, он нашел решение. И что дальше? – поинтересовалась Кэлен.

– Они велели ему немедленно заняться этим. Похоже, у них возникли из-за шимов те же неприятности, что и у нас, и они хотели, чтобы угрозе был немедленно положен конец. Андер жалуется, что раз уж у них хватило здравого смысла послать его сюда, то им заодно уж следовало бы прекратить указывать, что ему делать.

– Не самый лучший способ обращения с руководством в замке.

– Они умоляли его остановить шимов, потому что гибли люди. Судя по всему, они достаточно хорошо знали этого малого, чтобы не прибегать к угрозам. Во всяком случае, пока шла война. Итак, они попросили Андера все сделать так, как он сочтет нужным, но только пусть будет любезен поторопиться, чтобы избавить людей от страшной угрозы. Андер был весьма доволен этим посланием, однако незамедлительно воспользовался им как дубинкой и начал читать нотации волшебникам в замке.