Пятьсот дней на Фрайкопе
Шрифт:
Место, которое проявилось на одной из карт Джироламо, выглядело презентабельно, но очень мрачно.
– Это не центр, верно? – начала она.
«Нет».
– Севернее?
«Да».
– Рин, на севере Фрайкопа элитные районы…
– Это твой дом, Джироламо?
«Да».
– Но разве там тебя искать не будут?
«Нет». «Нет». «Нет».
– Одна проблема, в доме милости зарегистрировано тринадцать человек. И если пациентов не досчитаются… – Оллибол заелозила на стуле.
Джироламо посветил за окно.
– Ойгоне
– Рин! Я помню… – сконфузилась Оллибол.
– Значит, сможет превратиться в любого другого пациента. И, Оллибол, мы найдем сильного мага, который снимет с тебя заклинание. А когда проверка закончится, когда заклинание с тебя будет снято, тогда мы сможем вернуться. И все снова будет хо-ро-шо!
Оллибол опустила глаза в стол, и Рин тоже стала рассматривать выглаженную накануне скатерть. Ни одной складочки.
– Когда вы должны выезжать? – наконец спросила Оллибол.
Джироламо долго смотрел в правое плечо Рин.
– Сейчас? – уточнила Рин, заранее понимая, каким будет ответ.
«Да».
Глава 10. Лестницы, платформы и этика дружбы.
Рин ненавидела изменения. И еще один переезд казался ей настоящей катастрофой. Во сколько теперь ей нужно будет вставать, из какого материала покрывала в доме Джироламо, есть ли там хлеборезка или нужно будет нарезать хлеб самой? Рин не против, просто ей хотелось бы знать заранее каждую мелочь. Чтобы хоть немного успокоиться.
– А если они не придут завтра? Те, кто его ищет? Если они будут тянуть? Если вообще вся эта неизвестность растянется на неделю?
– Не знаю, Рин… Не знаю…
– Как же ты справишься со всеми без моей помощи?
– Я всегда справлялась со всеми, помнишь? Им ничего не надо, они же выжженные.
Джироламо постучал основанием фонарика по ручке коляски, обращая внимание Рин и Оллибол.
– Он светит на карту с лестницей, Рин.
– И что это значит?
Оллибол закатила глаза.
– Туманова мать! Друллега, ты просто не от этого мира! Вот что значит никуда не ходить дальше одной единственной улицы. На Фрайкопе лестницы – один из способов передвижения. С тобой говорить бесполезно.
Оллибол присела на корточки напротив Джироламо.
– Если мы вызовем лестницу для людей с ограниченными возможностями – это рискованно?
«Да».
– Тогда как ты хочешь передвигаться по ним?
Джироламо снова посветил на карту: на ней четко прорисовывалась лестница, подвисшая посреди туманного кокона, с синей ковровой дорожкой и двенадцатью ступенями.
– Ты хочешь вызвать обычную лестницу? – засомневалась Оллибол. – Но как ты будешь передвигаться? Ты же не можешь ходить!
Джироламо посветил себе в грудь, а потом на Рин.
– Ты с ума сошел? Ты посмотри на нее! Она тебя не дотащит!
– Оллибол! Ты пытаешься снова его забрать… – ошарашенно пробормотала Рин, цепляясь за ручки коляски.
– Точно… – Оллибол тряхнула головой и снова уставилась на Джироламо, – она же как соломинка. Как она будет тащить тебя?
Джироламо посветил на карту с ойгоне.
– Он поможет?
«Да».
– Тогда ладно.
И снова фонарик заплясал по картам, а Рин с Оллибол наперебой принялись угадывать то, что пытался сообщить Джироламо.
Через час все трое стояли у одного из обрывов неподалеку от дома милости. Точнее стояли только Рин и Оллибол, Джироламо сидел в коляске.
– Если сегодня придет проверка и если сегодня удастся найти сильного мага, завтра же мы вернемся, Оллибол.
Подруга неуклюже пожала плечами:
– Ты все запомнила, друллега? Вы ведете пьяного друга домой. Ты заканчиваешь стажировку в университете на медицинском факультете. Вы познакомились в одном из баров минувшей ночью…
Оллибол резко замолчала, и глаза ее расширились от удивления. В воздухе в трех метрах от Джироламо заплясали оранжевые огоньки. Пульсируя, они разрастались, приближались друг к другу, склеиваясь в тонкие нити сверкающих молний.
И пока Оллибол завороженно наблюдала за превращением ойгоне, Рин вдруг сделалось тоскливо. Ей показалось, что она очень нескоро вновь увидит подругу и очень нескоро сможет вернуться в дом милости, где все так привычно…
– А если эта неопределенность растянется на десять дней… – шепотом обратилась Рин к Оллибол, но та не ответила.
Между тем тонкие нити уже переплелись между собой и образовали контур человека. Теперь все сосредоточилось внутри контура. Огненные точки заплясали в броуновском движении, сталкиваясь и разлетаясь, ударяясь о стенки контура. Вскоре рисованный в воздухе эскиз человека заполнился паутиной дрожащих жилок, меняющих свой цвет в хаотичном порядке от красного до бледно-желтого. Раздался треск, все замерло, и прямо на глазах Оллибол и Рин материализовался молодой человек с копной непослушных волос кирпичного цвета, россыпью веснушек и задорной улыбкой.
– Лью… – прошептали обе.
В шепоте Рин слышалась тоска – ведь все было проще и понятнее, когда в доме был Лью. У него точно хватило бы умений распутать заклинание, наложенное на Оллибол. В шепоте Оллибол та же тоска – ведь даже центр города так не манил ее к себе, когда в доме был Лью. У него точно хватило бы сил…
– Вот как пить дать Лью знал, что бесхозный ойгоне мотается в окрестностях… – медленно проговорила Оллибол, а затем осмотрела Рин с ног до головы, – моя маленькая друллега, ты не бойся ничего. Если что, ты знаешь, что я рядом…