Пятый обруч. Воплощение
Шрифт:
«Алый цвет сулит невзгоды», – подумала Юти, но именно теперь была права как никогда.
По старым обычаям, к столу ярл приглашал не только гостей, но также ближайших товарищей из малой – основной – дружины, стариков из собственного рода и просто уважаемых людей. То ли правила на Фромвика не распространялись, то ли он считал, что в замке нет достойных преломить с ним хлеб, что Юти тоже не понравилось. Воин может жить так, как угодно ему, правитель – так, как угодно его людям. По мнению девочки, Фромвик не был ни тем, ни другим.
– Давайте выпьем за то, что я повстречал таких
Юти и Ерикан без всяких слов сдвинули кубки. Несмотря на прохладу, вино показалось Юти обжигающе горячим и терпким. Она сделала крохотный глоток и отодвинула кубок в сторону, больше налегая на еду.
– Если бы не вы, то я бы там сгинул, – признался Фромвик.
– Я насчитал около полутора сотен бойцов в замке, – ответил Ерикан, продолжая смаковать вино. – Неужели они не…
– Нет, – перебил его ярл с горькой усмешкой. – Каждый из тех, кто сегодня встретился тебе, спит и видит, что со мной что-нибудь случится. Сами они, конечно, не рискнут сделать подобное – это осквернит память и честь отца. Но вот если причиной станет какое-нибудь внешнее обстоятельство… К тому же эти суеверные дураки верят во всякие сказки. А когда стали ходить байки про Грендлмодор, то половина в штаны напустила. Я-то знал, что происходит в Поющих Скалах на самом деле, потому и не хотел отправляться с воинами туда.
– Вы знали, что на ваших землях разбойничают торговцы людьми, и ничего не делали? – чуть не поперхнулась Юти.
– Они не воруют у нас людей, а перевозят с других северных земель. По крайней мере, раньше не воровали, – сразу исправил себя ярл. – Зачем мне проливать кровь своих же воинов?
– Потому что там, за стенами замка, тоже ваши люди, – возмутилась Юти. – И они ждут защиты и спокойствия. Вы же потворствовали беззаконию.
В короткий миг все очарование Фромвика развеялось, будто прежде было хитрым колдовством сиел. Юти смотрела на растерянного высокого детину с пропорциональными чертами лица, вырядившегося как скоморох.
– Я думал, что со временем они уберутся подальше.
– Язва не рассасывается сама собой, если не прижечь ее вовремя каленым мечом. Она заражает все тело.
Юти собралась было откусить огромный кусок кровяной колбасы, но внезапно поняла, что еда не лезет в горло. Злость обуревала ее и требовала выхода. Когда-то давно она считала, что негативные эмоции только мешают воину, затуманивают разум и сбивают его с истинного пути. Но теперь поняла, что гнев, вспыльчивость, негодование – часть и ее. И можно злиться, просто важно осознавать, что именно сейчас ты испытываешь и почему. Сейчас Юти знала, что хочет высказать все, что думает по этому поводу. И выскажет.
– Когда я была совсем маленькой, то у архасейцев появился новый хан. Многие из его врагов бежали в Пределы, тогда еще не являвшиеся Империей. И в Ригде, где правил один из самых слабохарактерных Наместников, появились лихие люди. Моя… мать сказала, что плохое место всегда притягивает лихо. А отец ответил, что только от человека зависит, станет место плохим или нет. – Юти на мгновение замолчала, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Она поднесла кубок к губам, и обжигающее
Только теперь Юти заметила, что в глазах Фромвика блестят слезы. Ярл быстро заморгал, а когда девочка замолчала, спросил:
– И что же тот Наместник? Что с ним стало?
– Я бы хотела сказать, что он сошел с ума или умер от горя, – с горькой усмешкой произнесла Юти. – Но с ним ничего не произошло. Когда пришел Император, Наместник присягнул ему на верность. Он правит до сих пор.
– Может, у него просто не было выбора? – сжал кулаки Фромвик.
– Если у человека есть две руки, ноги и голова, то странно говорить о вопросах выбора, – ответила Юти. – Перед ним открыты все дороги и города. Надо лишь сделать первый шаг.
– Я не хотел всего этого, – злобно прошипел ярл, как змея, на которую наступили. На мгновение Юти показалось, что именно ныне Фромвик настоящий. И теперь, с искаженной гримасой злости на своем лице, стал более красивым, чем когда был прилизанным и старался понравиться. – Знали бы вы, каких усилий стоило уговорить отца, чтобы он отправил меня на учебу в Конструкт. – Ярл опрокинул кубок одним махом и испуганно замолчал, глядя на вошедшего в залу слугу с парой кувшинов. Фромвик продолжил только когда они остались наедине: – Меня с детства тошнит от всех этих дикарских обычаев. Вы знали, что перед сражениями раньше пили волчью или медвежью кровь, чтобы стать такими же сильными, как эти звери? Хвала Аншаре, что столько лет Империя находится в мире, иначе меня бы просто вывернуло от одного вида…
Фромвик не договорил, схватившись за рот и явно сдерживая рвотные позывы. А Юти хмыкнула. Как многого еще не знает ярл! Если имперские легионы будут сокрушены, то война довольно скоро докатится и досюда.
– Но у меня есть долг. Я единственный сын отца. И теперь неважно, чего я хочу.
– А чего вы хотите, ярл? – неожиданно даже для самой себя спросила Юти.
– Я… я… – Фромвик не сразу нашел нужные слова, глядя на яства перед собой. И только после долгой паузы поднял взгляд на Одаренную. – Еще в Конструкте я познакомился с несколькими девушками, которые обладали удивительными талантами.
Ерикан хмыкнул, а Юти с укором посмотрела на учителя. Но Фромвик, увлеченный воспоминанием, насмешки не заметил.
– Они были самых простых кровей. Многие жили небогато. Но что они творили своими руками! Будто Аншара поцеловала при рождении этих кудесниц. Их пальцы порхали над всем, чего они касались, будь то бархат, шерсть или лен. И так я начал потихонечку шить.
– Что делать? – Юти показалось, что она ослышалась.
– Шить. И постепенно достиг определенных успехов в этом. Больше всего мне нравилось придумывать одежду, которой я прежде не видел. К примеру, все это, – Фромвик указал на себя, – я сделал сам. Красил пряжу, ткал, сшивал.