Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– Но сначала я у кого-то по парочке орехов отщипну.
Тем временем мне удалось оторвать Рекса от растрепанной штанины. Овчарка ерундой не занималась - она стояла неподалеку от пленников в полной боевой готовности.
– Ты труп, фраер, - владелец штанины с невероятным клешем перевел взгляд с меня на Дениса.
– Ты, баклан, тоже.
– Ну и домик нас! То обворовывают, то обзывают, - выплюнув хвостик вяленой таранки, Степанида Егоровна сокрушенно покачала головой.
– А еще боремся за почетное звание дома высокой культуры быта... Это же кошмар!
Незваный
– Труп?
– горько возразил Денис.
– Отнюдь. Ты умрешь сегодня, а я завтра.
– Хороший враг - мертвый враг, - Степанида Егоровна изрекла прописную истину тоном лектора общества «Знание».
– Тут он прав. Но сначала, сынок, ты нам споешь.
– Не на тех ты фиксы щеришь, пидорок,- поддакнул бабушке таксист.
– Или клавиши жмут?
Речи он вел между делом - паковал парня в большой пластиковый мешок для мусора. Когда перешел ко второму незнакомцу, тот очнулся. Из-под носа у бойца обильно текло, острые концы отложного воротника цветастой байковой рубахи напитались кровью.
– И чего вы забыли на нашей улице, господа-товарищи?
– поинтересовался я.
От избытка адреналина меня слегка потряхивало. В правой руке сам собой проявился пистолет «Оса», светлое пятно луча лазерного целеуказателя заплясало на лбу гопника.
– На этом раёне мы первые,- не устрашившись, узник сверкнул взглядом.
– Понял? Заказывай молебен, мужик. Братва из-под земли вас достанет.
Крепкий орешек. Что это шпана, было ясно без слов, всего лишь по одной позе. Широченные клеша и острые воротники модных рубашек не искажали общую картину. Пальцы веером здесь в моду еще не вошли, но что-то подобное он изобразил глазами. М-да, когда такие балбесы покидают школу, педагоги рыдают от счастья.
– Эй-эй, Михалыч, - примирительно пробормотал Денис.
– Нельзя здесь стрелять, остынь.
– Да, Антоша, кочумай, - Степанида Егоровна ласково улыбнулась.
– Иди строительство заканчивай, а мы уж с Анечкой как-нибудь сами. И обнимем мальчиков в пакетах, и до базы легко доберемся.
Вечером явился Коля Уваров, вместе с Ниной Ивановной. Две беременные женщины, мама с дочкой, подняли невообразимый гвалт, поэтому мы спрятались от них на кухне.
– Наливай, - распорядился Коля.
– Денису можно тоже.
– Я не буду, - сообщил Тоша.
– Мне еще учебник и конспекты читать.
– А я уже пролистала, - заявила Нюся, двигая свой бокал.
Налил всем. Армянский коньяк отличный антидепрессант, об этом еще классик сказал: малые дозы полезны в любом количестве.
– Козий сыр хорошая закуска, - Коля повел носом, - но я чую запах вареных сосисок...
Нюся вскочила:
– Тридцать сек, Николай Сергеич!
– Сегодня нападения не будет, - выдохнув, Коля обвел всех прищуренным взглядом.
– Артем Трубилин со Степанидой Егоровной расспросили ваших гопников. Хорошенько так... Очень полезный разговор вышел. Как говорится: нет худа без добра, когда на ловца зверь сам бежит. Одно дело прослушка, и совсем другое - живой разговор. Так что бабушку к ужину не ждите, операция перешла
Телефонная трель разбудила посреди ночи.
– Что, пора на работу?
– женский голосок звучал из-под пухового одеяла с легкой хрипотцой. В досадливых интонациях слышалась неуверенность и надежда на ошибку.
– Это не будильник, Зая. Спи, - обрадовал Ягубянц сонное царство под одеялом. Прошлепав босыми ногами по паркету янтарного дуба, в прихожей он сдернул телефонную трубку с низкой тумбочки. Перезвон прервался, и тогда Ягубянц сдавленно рявкнул: - У аппарата!
– Товарищ полковник, виноват, - голос дежурного не предвещал ничего хорошего.
– Прошу прощения, но у нас ЧП! Вооруженное ограбление магазина на Пушкинской. Пять трупов. Дежурная машина уже вышла.
Потерев глаз, Ягубянц взглянул на светящийся циферблат хронометра.
– Три часа ночи, - пробормотал он раздраженно, бросая трубку на место. Фосфоресцирующие стрелки врать не будут, часы «Командирские» ясно обозначали сей печальный факт.
– Черти полосатые! Когда уже это кончится?
Сборы были привычными и недолгими. Полковник даже успел выйти из дома и дойти до угла, прежде чем фары милицейского автомобиля осветили ночную улицу. До места происшествия домчались быстро, пустынная дорога позволяла водителю гнать на пределе.
Возле комиссионного магазина, известного всему городу под названием «Комок на Пушкинской», редкая цепь милиционеров обозначала оцепление. Зевак на бульваре толпилось немного, слава богу, ребята справлялись. Ночь все-таки, время позднее даже для влюбленных парочек. Зато из окон девятиэтажки голов торчало немало.
– Наведите здесь порядок, старшина, - распорядился Ягубянц. Он слегка повернул голову в сторону милиционеров, сидящих в «газике» сзади.
– Гоните граждан по домам, ибо нечего. Но сначала опросите, вдруг кто заметил чего интересного.
Капитан с помятым лицом подскочил докладывать обстановку, вскинул руку к фуражке. С трудом дослушал торопливую скороговорку, никаких вопросов Ягубянц задавать не стал. Отмахнулся с досадой:
– Иди работать, Василий Иванович. Осмотрюсь пока.
Полковник сразу заметил несуразность - роскошного витринного окна, размером три на три метра, у магазина не было. Вместо него чернел трагический провал. Осколки полированного стекла, в изобилии усеявшие тротуар, блестели в мерцающем свете уличных фонарей. Рядом с черным провалом, прямо на тротуаре, стоял бортовой грузовик «ГАЗ-51», у задних колес которого лежало два неподвижных тела. Водитель, склонивший голову на руль, жизненный путь здесь закончил тоже, судя по всему.
Синеватое дежурное освещение магазина позволяло увидеть внутри торгового зала еще два тела. На прилавках и стеллажах с товаром наблюдался серьезный беспорядок. Временами двигались темные тени - дежурная бригада осматривала место происшествия. Подсвечивая себе фонариками, они хрустели стеклом под ногами. И еще посреди зала валялась батарея отопления метровой длины.