Пятый прыжок с кульбитом
Шрифт:
– Так-так, - живо заинтересовался полковник. Он едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на месте.
– Что сказала?
– Ничего особенного. Секретарша председателя колхоза меня дома не застала, так что Нина попросила на словах передать, что у нее все в порядке. Обещала звонить еще.
Ягубянц чуть зубами не заскрипел: у нее все в порядке, а вот у него нет! У него совсем не в порядке. Проследить телефонный звонок несложно, но такое дело опять в епархии КГБ. И они наверняка это уже сделали. Однако доложить необходимо срочно, иначе не поймут. Тут работает железный закон: если ты к ним
– Так мы пойдем, дядя Саша?
– Вера сидела нахохленным воробышком и, встрепенувшись, начала поднимать крылья в нетерпении.
– Минуточку, - привычным жестом осадил ее полковник. Сняв телефонную трубку, он коротко бросил, не посчитав нужным представиться: - Зая, зайди!
Буквально через мгновенье в дверях образовалась девушка-сержант в форменной белой рубашке. Глядя на такой забег, чемпион мира по бегу на короткие дистанции Болт умер бы от зависти - она даже не запыхалась. В неуставных туфлях и крайне короткой юбке, девушка выглядела очень высокой. Она вытянулась по стойке «смирно», при этом юбка стала не то что бы мини, а еще меньше. А вот грудь колесом, вернее, двумя колесами, показалась Вере откровенно вызывающей. Она переглянулась с бабушкой, чтобы найти понимание: и этот отдел милиции считается лучшим в городе? Никакого стыда, господи прости...
– Сержант, зарплату майора Радиной надо выдать ее дочери, - приказной тон полковника не предполагал возражений.
– Вера распишется за маму, а ты этого не заметишь. Понятно, Зая?
– Есть!
– девушка-сержант лихо крутанулась на своих шпильках. Улетучилась без слов, чтобы вернуться ровно через три секунды - с денежной ведомостью и стопочкой разноцветных купюр, скрепленных скрепкой.
Между тем Ягубянц сунул почтовое извещение в черную папку.
– Сей документ пока побудет у меня, - для надежности он придавил папку рукой.
– Через пару дней верну, тогда и сбегаешь на почту за переводом. Лады?
– Да, дядя Саша, - пискнула Вера, натягивая вязаную шапочку.
Два дня не проблема, подумала она - карман и без этой дурацкой почты вдруг наполнился деньгами. Теперь вырываться на свободу будет веселей.
Полковник Ягубянц встал:
– Старшина Максим Максимыч вас привез, он и отвезет вас домой. Я дал такое указание: возить куда угодно. И еще, милая Верочка! Уважаемая Степанида Егоровна! Звоните мне почаще. Просто звоните без повода, хорошо?
Спускаясь по лестнице, бабушка пробормотала:
– Про козла вонючего, Игоря Неделькина, не спросил... Очень хорошо!
– А мы ничего не знаем, - воскликнула Вера.
– Да, бабуль?
– Самый лучший ответ, - согласно кивнула Степанида Егоровна.
– Когда не знаешь, чего врать на допросе, так и говори: «не знаю». А лучше «не помню». Но вернее всего делать круглые глаза и молчать.
– Нихт ферштейн?
– Вера припомнила крылатую фразу.
– Именно, только показывай это молча.
Глава пятнадцатая, в которой Кац предлагает сдаться
В милицейском дворике наблюдалась суета. Заезжали и выезжали машины, куда-то спешили мужчины и женщины в форме. В дальнем углу автозак принимал группу
Старшина Максим Максимыч ожидал пассажиров, прохаживаясь возле новенького «газика» едкой милицейской расцветки. Едва завидев дам, он гостеприимно распахнул заднюю дверь.
– Хозяин окончательно продал тебя в рабство, Максим. В этой связи вопрос: а не поклевать ли нам кусочек мяса в приличном месте? Как считаете, товарищи орлы и орлицы?
– откинувшись на спинку сиденья, Степанида Егоровна достала из ридикюля коробку папирос. Посмотрела на нее, вздохнула, и спрятала обратно.
– Трудностями нас не испугать, - усмехнулся старшина, молодцеватым движением крутя пегий ус.
– Проблемы приходят и уходят, а вкус мяса остается.
– Да!
– воскликнула Вера.
– Большой такой, хорошо отбитый кусочек мяса! Или два. Тут неподалеку есть приличный ресторан «Балканы», где можно потратить немного денег. Сегодня не жалко, на меня внезапно упала целая куча.
Новое заведение, нависающее над рекой в конце проспекта Соколова, считалось модным местом. Недавно ресторан стал первой точкой общепита, где гостей обслуживали с утра до полуночи. В ресторанном зале играла крепкая рок-группа, а публика представляла собой смесь богемы, золотой молодежи, простых стиляг и явно приблатненных личностей. Залетные новички могли здесь легко отхватить в торец глаза от людей, не дождавшихся ответа на вопрос: «браток, а ты под кем ходишь?».
Место это было знаменито не только мозаичным панно на фасаде красивого здания необычной архитектуры, но и своей обзорной площадкой. С крутого донского откоса открывался чудесный вид на новый символ Ростова, Ворошиловский мост. Соединяя Европу и Азию, летящая над рекой стрела конструкции демонстрировала прогресс. Белый песок пляжа за рекой и зеленое буйство Левобережья впечатляли зрителей не меньше, чем рукотворные знаки цивилизации.
Бабушка согласно кивнула, а старшина, наоборот, развел руками.
– С «Балканами» ничего не выйдет, - хмыкнул он.
– Там сегодня закрыто на переучет по причине следственных действий. Но выход есть: это кафе «Наири» на Левом берегу. Готовка у армян всегда была на высоте.
– Так чего стоим, кого ждем?
– Вера гулко сглотнула слюну.
Искомая кафешка располагалось совсем рядом, только Ворошиловский мост переехать. Для вечерних посиделок время еще не наступило, а вот для раннего ужина, без музыки и шума - в самый раз. На просьбу посоветовать «вкусного мяса», официантка мигом притащила поднос с глиняными горшочками, покрытыми румяной лепешкой.
– Жаркое, только из печи достали, - сообщила она.
– Водочки? Зелень, помидоры?
– Неси, - распорядилась бабушка, хищно принюхиваясь тонкими ноздрями. Аромат ее вполне устроил: - Огурчики не забудь. Водка «Столичная», холодная, одна порция, сто грамм. Товарищи не пьют, а мне наркомовская чарка не повредит.
– Дядя Максим, а что там, в «Балканах», случилось?
– Вера усиленно дула в ложку.
– Леденящая душу история, - хмыкнул старшина.
– Любовная драма, которая закончилась горой трупов. Вильям Шекспир отдыхает.