Пыль дорог и стали звон

Карпов Илья Витальевич

Глава 21

До Хельмара инквизитор добрался без особых проблем. После случая в Белом ручье он дал себе зарок не останавливаться в поселениях дольше, чем того требует сон и еда. До Моирвена он двигался по исхоженному патрулируемому тракту, так что разбойников ему также не встретилось. Изредка встречные просили его о благословении, в чём он не отказывал, хотя и понимал, что инквизитор полномочиями благословлять не наделён. Грегорион считал это безобидными суевериями, полагая, что они лишь укрепляют в людях лояльность к церкви. В Моирвене он взял лодку, чтобы преодолеть остаток пути по реке Атер. Лодочник пытался было разговорить инквизитора, но, поняв, что это дело бесполезное, молчал всю

дорогу. Единственными словами, что говорил Грегорион, были просьбы остановиться у той или иной деревушки на ночлег. Деревенские таверны неизменно были ему рады, предлагая лучшие блюда: от рагу с кроликом на западе до похлёбки с раками на востоке, так что путь до самого устья Атера прошёл довольно приятно. Распрощавшись с лодочником, инквизитор дошёл до Хельмара пешком вдоль побережья, что не заняло много времени, но дало возможность размять ноги. С моря дул прохладный солёный ветер, а шум набегающих волн перемежался криками чаек. Идти инквизитору было приятно, несмотря даже на тяжёлые сапоги, увязавшие во влажном песке. Грегорион никогда раньше не был на побережье, поэтому старался не терять бдительности.

В город его впустили без лишних вопросов. Даже в столь отдалённой части Энгаты церковь Трёх имела влияние, пусть и не настолько сильное, как в землях близ Энгатара. Во всяком случае, здесь перед ним никто не лебезил и не просил благословить на хороший урожай. Взгляды стражников были достаточно равнодушны и не выражали ничего, кроме усталости. Однако вкратце объяснить, как пройти к порту, им это не помешало.

— Точно не пропустите, да и рыбой оттуда несёт за милю. — Добавил рыжий стражник. — Пропахнете — вовек не…

Он хотел сказать ещё что-то, но взгляд Грегориона заставил его замолчать на полуслове.

— Не заблужусь. — Ответил инквизитор и зашагал прочь.

Он убедился в истинности собственных слов очень скоро, когда увидел корабельные мачты, возвышающиеся над низенькими домиками. Некоторые из строений и вовсе были из дерева и соломы, как в бедных деревнях, а высоких зданий почти не было. Жители, казалось, не обращали на инквизитора абсолютно никакого внимания, спеша по своим делам. Многие из них были в обносках, несмотря на холодный ветер, дувший с моря, но не испытывали видимых неудобств. Мимо проходили босоногие матросы, подозрительного вида торговцы с мешками, бегали оборванные дети. Грегориону было немного не по себе в местном антураже, в который он явно не вписывался, хотя и его дорожный плащ тоже был далеко не безупречно чист.

Чем ближе к порту, тем сильнее слышался скрип корабельного дерева, крики чаек и шум прибоя. Добравшись, инквизитор осмотрелся и решил, что наилучшим решением будет просто спросить о капитане Корваллане у кого-то, кто будет наименее подозрителен. Лежащий в грязной луже матрос, о которого Грегорион едва не споткнулся, вряд ли годился на эту роль, как не казался подходящим человеком и странный тип с узкими, словно щели, глазами и длинными тонкими усами, облокотившийся на стену кабака. Поймав взгляд инквизитора, он вдруг широко улыбнулся, обнажив жёлтые зубы, и сказал что-то на незнакомом языке, напоминавшем Грегориону шипение и плевки. Матросы вокруг таскали тяжёлые с виду тюки и бухты каната. Мимо быстро прошмыгнул некто, замотанный в ткань с головы до ног, едва не врезавшись в инквизитора, после чего тот решил пройти чуть ближе к кораблям, где обнаружил приличного вида, хоть и одноглазого, бородатого человека с русыми волосами. Во всяком случае, он был в чистой одежде, хотя в целом внешность и оставляла желать лучшего. Приближаясь, инквизитор заметил, что этот человек внимательно глядит на него единственным целым глазом из под кустистой брови. Второй глаз был словно выжжен и затянут кожей, а вниз от него по щеке спускался широкий шрам.

— Занятно. — Прохрипел он, убрав волосы со лба, когда инквизитор подошёл достаточно близко. — Нечасто здесь гостей столичных встретишь. Тех, что не торгаши, конечно.

— Я ищу капитана Корваллана. —

По-обычному безапеляционно начал инквизитор.

— Обожди-ка, приятель. — Прервал его мужчина. — В этих краях принято сперва представляться. А там, откуда родом я, за такое вешают на крюк за рёбра, смекаешь? — Усмехнулся он. — Не тушуйся, церковник. Меня зовут Финн Длинные руки, я служу здесь лоцманом, и если тебе нужно на Вальмору или Миррдаэн, или ещё к какому дьяволу на рога, то лучшего лоцмана ты в этой дыре не сыщешь.

— Грегорион Нокс, инквизитор. — Голос был сдержан и холоден. — И я ищу капитана Корваллана.

— Ну, вот теперь можно и разговоры разговаривать, Грегорион. Знаю я этого пройдоху. За какой же он тебе надобностью? Уж не поверю, что ты просто решил навестить старого друга. Не похож ты на его друга, у тебя пальцы все на месте и зубов больше половины, как я погляжу.

— У меня к нему поручение. — Проговорил инквизитор, после чего добавил. — От церкви Трёх.

— Судя по твоему тону, мне следует наложить в штаны и пасть ниц перед великой церковью. — Финн зашёлся скрипучим смехом. — Ну да ладно, не кипятись. Знаю я, где искать этого пса шелудивого. И скажу, так уж и быть. За небольшую плату. И не надо на меня так смотреть, всем нужно на что-то жить и хоть иногда смачивать горло славным Когг-миррским элем.

— А если я откажусь? — Спросил инквизитор.

— Тогда можешь спросить у кого-то ещё, но вряд ли этот кто-то отведёт тебя к Корваллану дешевле, чем это сделаю я. Две монетки-то всего! Решать тебе.

Инквизитору не пришлось долго думать. Финн Длинные руки симпатии не вызывал, так что недолго думая он потянулся за кошельком.

— Свежеотчеканенные, столичные. — Финн попробовал монету на зуб. — Может, ещё дракен-другой подкинешь, а я тебя кружкой эля угощу?

— Ты обещал меня отвести.

— Безусловно! И от своих слов не отказываюсь. Просто кружечка эля ещё никому не повредила, даже инквизитору. — Финн подмигнул и махнул рукой. — За мной, Корваллан сегодня может быть только в одном месте.

И лоцман направился через какие-то лачуги и переулки, ступая сапогами прямо в грязные лужи. Неожиданно для самого себя инквизитор решил спросить своего провожатого.

— Здесь не жалуют церковь Трёх?

— Что верно, то верно, инквизитор. Не жалуют. А знаешь, почему? Да потому что здесь у людей один бог — море. Вы учите смирению, а море учит бороться. Оно кормит нас, даёт нам жизнь. Но так же легко может её забрать. — Проговорил Финн. — Да, есть и среди богов сухопутных людей кто-то, ответственный за моря, кажется, Ульдмар его имя?

— Верно. Бог морей и мореходов. Сын Сильмарета и Атрины, брат…

— Брат, сват, это всё равно. — Перебил Финн. — Да только здесь и на Миррдаэне живут морские люди, для которых это не профессия, а сама жизнь. Море — бог не только мореходов, но и рыбаков, прядильщиков сетей, ныряльщиков, паромщиков и всех тех, кто хоть раз вдохнул солёный морской ветер. Кровь наша солона как морская вода. Слыхал, как на Миррдаэне порой зовут восточных жителей вроде вас? Преснокровные. Если ваш Ульдмар действительно морское божество, то мы славим и его. Но не только его. Там, — лоцман указал пальцем назад, в сторону порта. — Целый мир. Он гневается, если не получает дары и вознаграждает смелых попутным ветром.

— Говоришь как священник. — Заметил Грегорион.

— Мы — люди моря. Это вам нужны старики в рясах, чтобы говорить с вашими богами. А море слышит нас и так. Так что мы все священники морского бога. Мы все видим его милость и гнев, если к нему относятся без должного уважения. Вот совсем недавно был шторм. Обычно старики своими больными костями чуют шторма за неделю, а то и за две, а тут он за сутки налетел и снова ясно. Это море гневается от того, что всё больше кораблей пользуются этими иноземными псами, заклинателями погоды! Если море что-то делает, значит так оно и нужно. И нечего ветер вспять поворачивать да тучи разгонять. За что боролись, на то и напоролись. Сами виноваты…