Пыль грез. Том 1
Шрифт:
И это лишнее доказательство безумия Матроны. Подвергать себя такой опасности, удаляя при этом Единственную дочь – а только она способна принести потомство, – противоречило всякому здравому смыслу.
Но это значит, что Калит отправляется навстречу собственной смерти. И что ей за дело до этих жутких созданий? Пусть начинается война. Пусть таинственный враг обрушится на Ампелас Укорененный, и на все прочие укорененные города, и вырежет всех к’чейн че’маллей до последнего. Мир не будет по ним скучать.
Кроме того, о вымирании
Да, каждый умирает в одиночестве. И бывает печаль. Бывают сожаления. Но все это ничто рядом с тем, когда приходит конец роду. Тогда неизбежна правда поражения. Полного, сокрушительного. Это поражение наваливается со всех сторон на последние плечи грузом, который не способна выдержать ни единая душа.
Остатки дара – язык к’чейн че’маллей – мучили Калит. Ее разуму открылось гораздо больше, чем когда-либо в жизни. Знание не было благословением; понимание являлось болезнью, подтачивавшей ее дух. Даже если бы она выколола себе глаза, она видела бы слишком много.
Ощущали шаманы ее племени такую же сокрушающую вину, когда пришло понимание конца? Она вспоминала мрак в их глазах и понимала его, как никогда прежде. Нет, она могла только проклинать смертельное благословение этих к’чейн че’маллей. Проклинать яростно, от всего сердца.
Калит начала спуск. Ей не хватало близости Корня; не хватало дряхлых машин со всех сторон, капель густого масла и спертого, душного воздуха. Мир рушится. Она – последняя из эланов; и у нее осталась одна задача: увидеть уничтожение последней Матроны к’чейн че’маллей. Даст ли это удовлетворение? Если да, то удовлетворение будет неправедное, хоть и все равно соблазнительное.
Для ее племени смерть являлась крылатая, на фоне заходящего солнца, черным разодранным знамением в низком небе. И она сама станет таким ужасным видением, осколком убитой луны. Павшим, как и все, на землю.
Это правда.
Посмотрите на мрак в моих глазах.
Убийца Ши’гал Гу’Рулл стоял на краю Лба, и ветер со свистом обдувал его высокую, тонкую фигуру. Старший среди убийц Ши’гал, за время службы Гнезду Асиль он сражался с семьюдесятью одним Ши’галом и всех победил. Он прожил шестьдесят один век и был вдвое выше взрослого охотника К’елль; ведь в отличие от охотников, которым на роду была написана внезапная смерть по истечении десяти веков, в убийц Ши’гал не был заложен такой порок. Они могли бы в принципе пережить и саму Матрону.
Взращенный для интриг, Гу’Рулл не питал иллюзий в отношении
Это восприятие ослабеет за время поиска, ведь быстрая кровь Калит уже сейчас ослабляет дар Асиль, а пополнять его она не может. Дестриант вернется к своему природному уму – весьма скудному по любым меркам. Она и так уже бесполезна, по мнению Гу’Рулла. И в этом бессмысленном походе она станет обузой, лишним грузом.
Лучше убить ее как можно скорее, но, увы, распоряжения Матери Асиль не давали развернуться. Дестрианту надлежит выбрать Смертного меча и Кованого щита из своих сородичей.
Саг’Чурок подробно поведал о первом неудачном выборе. Сплошным недоразумением оказался первый избранный: Красная Маска из оул’данов. И Гу’Рулл не верил, что Дестриант справится лучше. Люди, может, и процветают в своем мире, но просто потому, что плодятся, как дикие ортены. Других талантов у них нет.
Убийца Ши’гал поднял плоскую морду и распахнул узкие ноздри, внюхиваясь в прохладный ночной воздух. Ветер с востока, как всегда, нес запах смерти.
Гу’Рулл заглядывал в печальные воспоминания Дестрианта и потому знал, что искать спасения на востоке, на равнине под названием Элан, бесполезно. Саг’Чурок и Гунт Мах отправлялись на запад, в Оул’дан, и там также потерпели неудачу. На севере – запретное, безжизненное царство льда, суровые моря и жгучий холод.
Значит, идти нужно на юг.
Убийца Ши’гал не осмеливался покидать Ампелас Укорененный восемь веков. За такой короткий промежуток времени вряд ли что-то могло сильно измениться в землях, которые люди называли Пустошь. Тем не менее предварительная разведка имеет смысл.
С этой мыслью Гу’Рулл расправил месячной давности крылья, растопырив перьевые чешуйки, наполнившиеся ветром.
Затем убийца нырнул с края Лба, крылья развернулись на всю длину, и зазвучала песня полета – тихий, стонущий свист, музыка свободы для убийцы Ши’гал.
Покинуть Ампелас Укорененный… слишком давно Гу’Рулл не ощущал такого… такого веселья.
Под челюстью впервые открылась пара новых глаз, и новое видение – неба над головой и земли внизу – на мгновение смутило убийцу, но вскоре Гу’Рулл смог разобраться, и две панорамы слились в громадный вид мира вокруг.
Новая особенность Асиль была действительно блестящей. Присуща ли такая изобретательность безумию? Возможно.
Породила ли такая возможность надежду в Гу’Рулле? Нет. Надежды быть не может.