Пыль моря

Волошин Константин

Твёрдо обещав вернуться с новыми поселенцами и не оставить колонию на произвол судьбы, он и это обдумывал, взвешивая способы.

Всё чаще его мысли останавливались на дочери. Он теперь не мог понять своего скованного отношения к несчастному ребёнку. Ему страстно хотелось приласкать хрупкое тельце, приручить дикое сердце, но время упущено, и это глодало душу, и неопределённая тревога не покидала.

Команда благодушно приняла дар колонии, и теперь ждали случая спустить неожиданное богатство в первом же попавшемся

порту. Зёрна алмазов были тщательно зашиты в одежду и на капитана смотрели уже не так хмуро.

Мишка только опасался, что опять, как и прежде, он с трудом отыщет этот остров, и вся надежда на опытность помощника Вэйдуна. Они ломали головы над картами и астролябией с квадрантом, но пользоваться ими не могли.

Вэйдун часто говорил, что без знающего и учёного в деле определения местонахождения судна в море очень трудно искать нужные острова.

– Зря мы ухайдокали всех испанцев тогда, – не раз с сожалением говорил дотошный помощник. – Следующий раз умнее будем. Учёных надо щадить.

– В тот раз не подумал, а теперь упрекаешь, – огрызался Мишка, но в душе соглашался, понимая, что в поисках островов, да и просто портов у них уходит много времени и сил. Слишком часто бывали ошибки, и они иногда дорого обходились.

– Но местные купцы как-то же обходятся без инструмента? – спрашивал Мишка, всякий раз раздражаясь своего незнания.

– Они опыта столетиями набирались в здешних водах. У них приметы и знания ветров и течений. Они нутром чуют нужное направление. У себя и я что-то знал, хоть никогда самостоятельно суда не водил, а тут другое дело.

– Ладно, Вэйдун, следующий раз не подведём. Достанем себе кормщика со знаниями, да и сами будем учиться.

После недельного плавания, бриг достиг островов Сулу, где и рассчитывали получить сведения о проклятом Ли.

Однако на острове Холо, куда они заглянули, ничего им узнать не удалось. Даже имени такого никто не знал. На протяжении месяца пришлось блуждать от острова к острову, но те сведения, которые удавалось раздобыть, были так противоречивы, что опираться на них в своих поисках оказалось слишком рискованным.

За всё это время пираты не остановили ни одного судна, надо уже думать о пропитании. Средств на покупку почти не было, да и негоже вольным морякам покупать то, что можно взять даром.

Матросы уже испытывали томление от безделья и начинали роптать на отсутствие настоящего дела. Приходилось уступать требованиям команды.

– Что, Вэйдун, надобность появилась в разбое? – спросил Мишка, и старый моряк со вздохом ответил:

– Миш, ты не очень кипятись. Как плавать без этого. Мы же не торгаши. Люди пошли с тобой не на прогулку. Им подавай добычу. Сам видишь, что заскучали люди. Искать добычу требуется.

– Ну и я к тому же. Сам вижу, что дальше так не пойдёт. Готовься, помощник.

– Мы всегда готовы, капитан.

Дай клич, а мы не подведём.

Весть о готовящемся разбое обрадовала команду. Матросы повеселели и с радостью принялись за осмотр оружия. Ссоры забылись до поры до времени, и на мачте постоянно стал дежурить самый глазастый матрос.

Но плавание на европейском корабле создавало некоторые трудности. В большинстве случаев местные купцы не доверяли встречам с такими судами, и предпочитали менять курс, завидя паруса брига.

– Не подумать ли нам о захвате португальского или какого другого судна? – спросил Мишка после нескольких дней безуспешной охоты.

– Рискованно, – ответил с сомнением Вэйдун. – Эти всегда хорошо вооружены, да и матросы дерутся отчаянно.

– А вспомни, как мы захватили этот корабль. Хитростью надо. Вы в этом деле сильно поднаторели.

– Можно, конечно, но опять уж слишком опасно, а зря рисковать не охота.

– Может спустимся южнее? Говорят, что на Молукках давно нашего брата не было. Ещё на Холо слышал от моряков.

– Куда хватил! Там заблудиться нетрудно. Потом и не выберешься.

– Зато сразу можно добычи захватить на несколько месяцев. Люди успокоятся и бубнить перестанут. Довольны будут.

– Смотри сам. Собирай сход и решайте. Как решите, так и будет.

Мишка не стал оттягивать и после недолгих споров порешили рискнуть. Для верности взяли на борт за хорошую плату бывалого в тех морях моряка с Сулу. Старый морской волк, потерявший в боях руку и глаз, согласился в последний раз тряхнуть стариной. Его так и звали – Кривой, и настоящего имени никто уже не знал. Видно, и он сам его забыл.

Кривой был молчалив и деловит. Его тёмная сморщенная кожа висела на тощем теле складками и местами гноилась незаживающими язвами. К ним в этих местах все привыкли и не обращали на них внимания. В жарком влажном климате многие страдали постоянными гнойными ранами, и они долго не рубцевались, привлекая рои назойливых мух.

Мишка сильно пугался этих спутников тропиков и постоянно купался, обливая себя морской водой почти каждый час. Но морская вода тоже разъедала кожу, а пресную берегли и редко позволяли себе в ней купаться.

Зайдя в Замбоангу и чуть не напоровшись на враждебные действия местных властей, принявших их за испанцев или голландцев, бриг стал на якоря.

И-дун сразу же прибыл на борт и радостно приветствовал своих старых друзей. Он уже освоился со здешними условиями, вошёл в крохотную китайскую общину, и постепенно разворачивал торговое дело.

Бывший пират помог в два дня заполнить трюм продуктами и водой, и даже по старой памяти не взял причитающихся процентов. Однако сообщил к великой радости Мишки, что слышал о капитане Ли и, что сам сильно удивился этим слухам и не поверил, но оказалось, что слухи верны.