Пыль Снов

Эриксон Стивен

Она яростно затянулась дымом, увидев приближающуюся фигуру. Идет как пьяный, одежда перемазана грязью. До странности детское лицо Бутыла опухло, обмякло.

«Ну вот, начинается. Еще один невразумительный разговор между ними. Ох, как ему не нравится, если я присутствую. Как и мне».

— Дышит? — спросил малазанин, вставая перед палаткой.

Она бросила взгляд на откинутый полог. — Выгнал меня.

— Меня он захочет увидеть.

— Он хочет узнать, как поживает Скрипач.

Бутыл поморщился, отвел

глаза, но тут же посмотрел на нее снова. — У вас излишняя чувствительность, Атри-Цеда. Глоток рома успокоит нервы.

— Уже глотнула.

Он кивнул, не удивившись. — Скрипач все еще избавляется от остатков ужина. Ему понадобится новая палатка.

— Он же не маг.

— Да, не маг.

Она не сводила с него глаз. — Вы, малазане, все такие скрытные?

Он усмехнулся: — Мы станем еще хуже, Атри-Цеда.

— Почему бы?

Улыбка увяла так быстро, словно ей не нравилось находиться на его лице. — Всё вполне просто. Чем меньше мы знаем, тем меньше говорим. Скоро мы станем армией немых.

«Не могу дождаться». Вздохнув, она отложила трубку, медленно встала.

Звезды возвращаются на северо-восточный небосвод. Хоть что-то. Но там кто-то появился. Несет оружие… боги, что за оружие! — Выпавший глаз Странника! — сказала она. — Он же Верховный Маг. Он не может прятаться вечно.

Глаза Бутыла широко раскрылись. — Не слышал такого ругательства, — сказал он.

— Только что придумала.

— Из уст летерийки звучит крайне неуважительно. Я почти шокирован.

— От вас плохих привычек набралась, кажется. — Она подошла к палатке, похлопала по брезенту. — Мы входим.

— Отлично! — рявкнули изнутри.

В тесной палатке было душно. Сидящего скрестив ноги Быстрого Бена окружали ароматические свечи. — Ублюдок тянется ко мне, — сказал он хрипло. — Хочу ли я поговорить? Нет. Не хочу. О чем говорить? Аномандер убил Худа, Дассем убил Аномандера. Бруд разбил Драгнипур и Драконус гуляет на свободе. Бёрн дрожит, врата Старвальд Демелайна ярятся пламенем, жестокие изломанные садки, каких мы никогда прежде не видели, лежат и ждут — но когда они пробудятся? Что они нам принесут?

И еще… вы тоже поняли? Еще кое-что… Хватит пялиться, просто слушайте. Кто заварил всю проклятую кашу? Бутыл?

— Простите, я слушаю, а не думаю. Откуда мне знать? Нет, погодите…

— Да, Темный Трон и Котиллион. Адъюнкт взаправду верит, будто сама выбирает путь? Наш путь? Она гонит нас с самой высадки… да, да, вопрос снабжения. Не похоже, что акрюнские купцы готовы вывалить перед нами все что имеют, да? Дела пойдут тем хуже, чем дальше на восток мы уйдем — Пустоши не зря так названы, правильно?

— Быстрый Бен…

— Разумеется, я разболтался! Слушайте! Там Т’лан Имассы! — Дикий взгляд резко остановился на Араникт. — Пыль будет танцевать! Кто приказываем им? Чего они хотят? Знаете, что

я хочу сделать с вашей грязью? Выбросить подальше! Кто желает знать ответы? Не я!

— Т’лан Имассы, — сказал Бутыл, — склонились перед Императором. Он взял себе Первый Трон и вряд ли освободил.

— Точно!

— Нас обкладывают. Пора поговорить с Таворой. Сейчас же.

Но Верховный Маг покачал головой: — Бесполезно. Она уже все решила.

— Насчет чего? — повысил голос Бутыл.

— Решила, что сможет их обхитрить. Знаешь, она была талантливым ученым во времена жизни Келланведа, Танцора и Дассема. Ты не знал? Прежде чем стать Адъюнктом. Даже прежде чем стать главой Дома Паран. Она изучала войны, имперские войны. Завоевания — не только тактику, но мотивы Императора и его когорты безумцев. Их жизни. Сухарь, Тук Старший, Амерон, адмирал Нок, Угрюмая, даже Тайскренн… зачем, ты думал, она таскается с Банашаром? Пьяный дурак — ее потенциальный посланник к Тайскренну, если тот решит наконец что-то сделать.

Бутыл был явно потрясен откровениями Быстрого Бена. — Обхитрить их? Обхитрить Повелителей Теней?

Оскаленные зубы Бена блестели в трепещущем свете свечей, словно золотые. — Не решаюсь сказать.

— Не верите, что мы будем держать рты на замке?

— Нет. И почему бы мне верить? — Он ткнул длинным пальцем в сторону Бутыла: — Ты первый сбежишь в холмы, если я…

— Если всё так плохо, почему вы еще здесь?

— Потому что Драконус изменяет все, а я единственный, способный устоять против него.

Бутыл раззявил рот. Голос его был хриплым: — Вы?

— Не на миг не думай, что я сделаю это ради Темного Трона и Котиллиона. Не думай, что я сделаю это ради Адъюнкта. Время внутри Драгнипура… оно изменило его. Никогда он раньше не был таким тонким — вообрази, вежливое приглашение поговорить — идиотами нас считает? Но постой… — он развел руками, — это было бы тонко, если бы не было так очевидно! Почему мы не подумали сразу?

— Потому что это чепуха… проклятый дурак!

Верховный Маг не отреагировал на выходку Бутыла. — Нет, он действительно желает поговорить! Слишком тонко для тебя! Ну, разве мы не можем быть тонкими? Разговор? Ни шанса! Ну, поглядим, что он теперь сделает.

Араникт провела пальцами по волосам, поискала трубку на поясе. Склонилась, взяв одну из свечек Бена. Начала разжигать траву — и случайно заметила, с каким оцепенелым видом смотрит на нее Верховный Маг.

Бутыл грубо хохотнул: — Она уже не стыдится, а? Хорошо. Теперь у нас есть настоящая Атри-Цеда. Как и хотел Брюс.

За пеленой клубящегося дыма глаза Араникт подозрительно сузились. Она не спеша вернула свечу на пол, в озерцо расплавленного воска. Брюс? О чем это они?

Верховный Маг метнул Бутылу удивленный взгляд. — Это невежество, не бравада.